Через все преграды - [7]

Послышалось неторопливое, твердое цоканье сапог о камень. На улице показались две фигуры, слабо освещенные отблеском невидимого за домами пожара. Шел комендантский патруль. Женщины, разглядев бойцов, бросились к ним.

— Свои!

Остаток ночи спутники провели в помещении караульной роты. Утром опять отправились на вокзал.

Там, где ночью вспыхнуло зарево и рвались бомбы, сейчас поднимались сероватые струйки дыма. На путях дымились обгорелые черные скелеты вагонов. В одном месте громоздилось беспорядочной грудой железо. Искромсанные взрывами рельсы вздыбились и застыли мертвыми змеями. Черное от копоти полотно дороги было расковыряно. Валялись телеграфные столбы, ноги путались в паутине оборванных проводов и в каких-то изогнутых тонких железных прутьях.

Остро тянуло гарью…

Фашисты!..

На вокзале им сообщили, что из-за повреждения пути поезда на восток сегодня не пойдут; эвакуация семей военнослужащих будет продолжаться автотранспортом.

Часов в десять добрались до городской комендатуры, куда должны были подойти автомашины. Комендант, пожилой лысый капитан, с острым прищуром глаз, не то насмешливых, не то сердитых, записав фамилии, велел подождать.

На широкой открытой веранде сидело уже человек двадцать. Среди них Ольга Павловна заметила свою соседку по квартире Людмилу Николаевну с Наташей. Женщины с радостными возгласами поспешили друг к другу. Здесь же находились и Вера с Инной, знакомые Ильи, которых Сережа мельком видел вчера в дороге. Он хотел подойти к девочкам, но со двора крикнули:

— Эй, ребята, давай к нам!

На траве у забора сидели трое подростков. Самым заметным, на первый взгляд, среди новых знакомых оказался Володя Тарасюк, высокий, узкоплечий паренек в новеньком щегольском костюмчике военного покроя. Он был разговорчив, остроумен. Сереже только не понравилось в нем явное желание казаться взрослее своих сверстников. Два других — Фатик и Садык — загорелые, коричневые, как индейцы, больше молчали, слушая Володю.

Говорили, конечно, о войне, о событиях минувшей ночи.

— …Вот мы с бойцами тихонько оцепили эти два дома, — продолжал Володя свой рассказ, прерванный приходом новых товарищей. — Светло от ракет, как днем! Не уйдет, думаем, гад!.. А тут бомбы как засвистят! Лейтенант кричит: «Ложись!» Попадали все, кто куда. А мы себе стоим, хоть бы что, смотрим, как бы ракетчика не упустить. По другую сторону дороги как грохнет! Бомб двадцать сразу!.. А фашист в это время выскочил из дома и прыг на забор! Мы за ним! Чуть не удрал!

— Поймали? — обрадовался Илья.

— А то как же, — с достоинством ответил Володя, словно собственными руками стащил ракетчика с забора. — От нас не уйдет!

— Какой он? Во что одет? — посыпались вопросы ребят.

— Одет? Обыкновенно…

— В фашистскую форму?

— Ну да, дурак он, что ли, в наш город в фашистской форме идти. Тогда б его сразу узнали.

Разговор зашел о положении на фронте. Володя сразу же подхватил новую тему. Он стал рассказывать о флангах, о массированных ударах противника. И с таинственным видом, понизив голос, изложил контрмеры нашего командования, будто бы известные ему, Володе, «от одного знакомого начальника штаба».

— На левый фланг наши бросили танковую бригаду и два артполка. Только это секрет! — говорил он доверительным тоном. — Там немцам дадут концертик! На центральном участке нам придется туговато, пока не подойдет подкрепление. Ну да это дело двух-трех дней. Целая конная армия идет сюда!

— Вот здорово! — восклицали ребята. — Наверно, Буденный ведет!

Через час к ребятам присоединились еще двое: Коля Еремин, редкозубый, большелобый мальчуган одного с Ильей возраста, и восьмилетний Миша, очень похожий на кудрявую белокурую девочку, одетую в матросский костюмчик. С приходом Коли разговор среди ребят стал еще шумнее. Самым интересным оказалось то, что Коля, сын капитана-пограничника, побывал уже под артобстрелом и имел настоящий пистолет «ТТ», у которого не хватало только курка, боевой пружины и спускового механизма. Но, по заключению ребят, отсутствие этих частей не играло большой роли. Нужно было только найти патрон, заложить его в ствол, а вместо курка, при известной ловкости, можно использовать гвоздь и молоток.

Высоко в небе показалось девять вражеских бомбардировщиков. Замаскированные зенитки открыли огонь. Три черных пятнышка разрывов появились впереди самолетов, а секунд через десять сверху долетели глухие удары: тук-тук-тук. Следующие три пятнышка вспыхнули еще ближе к ним. Потом — совсем рядом.

— Сейчас попадут! — крикнул Илья.

Бомбардировщики быстро отвалили в сторону, и следующие темные пятнышки уже вспыхнули сзади них.

— Ну, чтоб им взять немного вперед! — огорчались ребята, упрекая зенитчиков.

Два звена самолетов пошли дальше, а машины последнего звена начали разворачиваться. Кроме зениток, по ним откуда-то били крупнокалиберные пулеметы. Огонь их мешал фашистским летчикам спуститься ниже и высмотреть цель. Однако тяжелые юнкерсы упорно кружились над опустевшими улицами города.

Фашистские летчики, наконец, заметили замаскированные пушки. Передний самолет ринулся на батарею. Чаще и торопливей загрохотали орудия. Но пикировщик невредимым вышел из пике, а на земле, в расположении батареи, выросли огромные облака пыли. Потом оттуда донеслись взрывы.