Через Урянхай и Монголию - [38]

Превосходная организация всех такого рода рискованных предприятий, бесспорно, свидетельствовала, что в противобольшевистской партизанской армии, кроме Поползухина, было ещё много других предателей, работающих на неприятеля.

Я попросил атамана Серпаса, чтобы он поручил мне миссию изучения безопасности дороги в Улясутай. Выезд мой всё же не состоялся, потому что в Хангельцик прибыл отряд чахаров, служащих в летучем дивизионе азиатской кавалерийской дивизии барона Унгерна. Отряд этот был послан в Улясутай в целях сбора информации о месте стоянки наших войск. От командира чахаров, молодого казака, мы узнали, что есаул Безродных находится в данный момент в Улясутае, а город этот охраняется монгольским дивизионом во главе с есаулом Вандаловым. Фальшивые слухи о занятии Улясутая большевиками сеяли какие-то неизвестные люди, видимо, с целью создания паники среди мобилизованных монголов.

XVIII. ВОЗВРАЩЕНИЕ В УЛЯСУТАЙ

Я выехал из Хангельцика в сопровождении чахаров и колониста Журавлёва, чтобы приготовить верблюдов и перекладных коней на уртонах.

Благодаря любезности князя-губернатора, мне удалось обеспечить проезд всему нашему отряду.

По истечении двух дней я был уже в Улясутае. На самом въезде в город узнал, что атаман Казанцев приехал из Кобдо и в данный момент пребывает у есаула Вандалова.

Лагерь монгольского дивизиона находился за речкой Улясутай. Посреди большой площадки стояла красивая лагерная юрта, перед которой несли охрану несколько монгольских солдат. Войдя в юрту, я увидел атамана Казанцева и сидящего рядом высокого бурята, одетого в шёлковый княжеский костюм с нашитыми на плечах эполетами со свастикой. На его груди было несколько российских орденов. Это был, как оказалось, есаул Вандалов. После представления меня есаулу, я отдал Казанцеву рапорт о моём путешествии, а также о стычке под Дзиндзиликом. Я обратил внимание на то, что Вандалов старательно записывал некоторые из рассказанных мною подробностей.

В Улясутае находилось много наших раненых, которых разместили в просторном доме под наблюдением сестёр милосердия.

Улясутай жил теперь под впечатлением тяжёлой руки полевого суда и непрерывных следствий.

Есаул Безродных раскрыл здесь большевистскую организацию.

Из бумаг, найденных во время обыска у одного из кладовщиков фирмы Швецова, следовало, что во главе заговора стоял колонист Бурдуков, который получал деньги и директивы от советского генерального штаба в Иркутске. Об энергичной деятельности большевистского центра свидетельствовал факт, что заговорщики обладали списком фамилий и словесным описанием всех офицеров и солдат, которые бежали из Советской России в Монголию. В обнаруженных бумагах находился также список коммунистических ячеек, разбросанных по всей Монголии.

Было решено выловить всех членов большевистской организации. Бурдуков, предчувствуя опасность, бежал вместе с семьёй в направлении западной границы.

Высланная за ним погоня констатировала, что ему удалось перейти границу в окрестностях Бикон-мурена.

Прибывших в это самое время в Хангельцик с отрядом атамана Серпаса чиновников Центро-Союза также посадили в тюрьму. Во время обыска у всех арестованных были найдены коммунистические удостоверения, выданные Бурдуковым.

Следствие было проведено тайно, чтобы не вспугнуть заблаговременно оставшихся на свободе коммунистов. В это самое время прибыл из Урги знаменитый и нашумевший приказ № 15 барона Унгерна.

В этом приказе Унгерн доводил до сведения совокупность причин и направление организованного наступления против большевиков.

В одном из параграфов он приказывал расстреливать всех коммунистов и большевистских комиссаров, находящихся внутри границ Монголии или на территории действий отрядов своих войск. Одним из наиболее характерных пунктов был тот, в котором барон приказывал городские комендатуры в Монголии, а также военные интендатуры, передавать в руки поляков, если они находятся в занятых войсками барона местностях, и если они согласятся на принятие предложенных им функций.

Этот пункт, как я позднее узнал от самого Унгерна, составлен был профессором Оссендовским, который пребывал в ту пору в Урге и был очень хорошо принят бароном. Унгерн рассказывал мне, что зная, что профессор Оссендовский уже был в Тибете, хотел послать его с посольством к далай-ламе, но наш земляк не согласился на это и поехал в Китай, оставив после себя наилучшие воспоминания.

Приказ барона заканчивался заверением, что Азиатская кавалерийская дивизия будет биться с большевиками, чтобы освободить мир от коммунистической заразы.

В связи с вышеупомянутым приказом всех арестованных коммунистов уничтожили, двоих из них: бухгалтера Центросоюза из Улясутая и кладовщика фирмы Швецова — расстреляли как бывших солдат.

Атаманы формировали новые отряды, офицеры же были заняты обучением рекрутов. Я занимался изготовлением ручных гранат в специально отданном вы моё распоряжение домике, стоящем в стороне, тут же у реки.

После нескольких дней работы, в присутствии всего офицерского персонала, я устроил испытание изготовленных мной гранат, которое прошло отлично. Атаман, увлёкшийся достигнутыми мною результатами, дал мне несколько человек для помощи, поручив одновременно изготовление в кратчайший срок нескольких тысяч снарядов.