Через тернии в Бездну - [3]

— Сразимся? — предложил ему Митай.

— Погоди. У меня нехорошее предчувствие…

И вот — с вершины местной Священной Башни — заревела труба. До заката оставалось ещё много времени, и все поняли — рёв не является призывом к молитве. Да и звучал он не как обычно, а резко и пронзительно. Сигнал Тревоги!

* * *

Вскоре к южным воротам явились Чужаки. Их было не так уж много, причём все явно измотаны. Тем не менее, их дикий воинственный вид внушали кузунийским крестьянам суеверный ужас. Облачены лишь в костяные бусы и набедренные повязки, высокие, мускулистые, с покрытой татуировками оранжевой кожей, они словно явились из иного мира. Длинные белые волосы заплетены в многочисленные косички, уши удлинены тяжелыми серьгами. Лица лишены бород и усов — но более суровы, чем лицо любого бородача… Густые брови крашены черным, в глазах угрюмость — но и отвага. Бааты! Наёмники из далёкой-далёкой, заросшей джунглями тропической страны, которую здесь, на севере Империи, считали почти сказкой… Страшной сказкой, небылицей, из тех, которыми подростки пугают друг-друга на ночь. И вот эта СКАЗКА стала реальностью, пришла в родной дом и постучала в дверь.

Впрочем, поначалу Бааты были учтивы. Их командир (или правильнее сказать — Вождь?) сказал, что отряду нужен отдых, мулы валятся с ног, воины голодны и утомлены чуждым климатом. Недавно на Север явился «истинный избранник Небес», «будущий император» — полководец Шанар. Разумеется, с мощной армией. Князь Пай принял вызов — и Север превратился в арену лютых битв. Шанар потомок баатского вождя Аллигатора, и в его войске много наёмников-баатов. Им всем нужна еда… Ну и ещё, желательно, выпивка и жильё. Шанар разрешил наёмникам добывать всё это самостоятельно.

Вождь пообещал крестьянам, что его люди не станут разорять деревню, если их по-хорошему накормят и напоят. «Мы нэ хотым битвы. Мы ошень устали. Нам плохо в вашей странэ, тут нэправильная погода. Дайтэ нам то, о чём просым — и мы вас нэ тронэм. Если согласитэс — выдам вам своего брата, как заложника. Он шаман. Я ехо ошень люблю. Выдам на врэмя, пока мы будэм ест и пит. Уходя своей дорохой, попрошу вернуть ехо хобратно. Мы нэ хотым битвы. Хотя нэ боимся».

Крестьяне держали совет — спорили до хрипоты. Старейшины родов и командиры отрядов самообороны заявляли, что нужно сдаваться. Но дервиш Карамас призывал драться до последнего. «Неужто мы, благочестивые кузуни, будем кормить гнусных нечестивцев!?» И настолько он был уверен и напорист — что спор выиграл.

Всё произошедшее после этого Лайра долго пыталась забыть. Но безуспешно. Кровь, огонь, трупы, гортанные крики, перекошенные от злобы оранжевые рожи, вопли ужаса… В самом начале битвы меткий крестьянин пустил из арбалета стрелу — и сразил брата Вождя. Того самого «горячо любимого шамана», которому не помогли ни мощнейшие талисманы, ни телохранители… Страшнее бури взревел Вождь, и ярость дикарей не знала границ. Били ногами детей, рубили стариков и женщин. Из тысячи жителей деревни в живых осталось менее сотни, да и те почти все избиты и обесчещены. Дикари устроили настоящий погром, всё разорили и разграбили, а что не смогли унести — сожгли. Даже сады вырубили.

* * *

Во время побоища погибла вся лайрина родня. Её отец, сжимая кухонный нож, пытался защитить своих младших дочерей. «Убирайтесь вон, отбросы, иначе я буду драться до последнего!» — кричал он. Но бааты лишь зло рассмеялись. Один из них метнул томагавк — и раскроил отцу Лайры череп. Кровь забрызгала узорчатый ковёр, украшенный резьбой столик, и старые «военные» книги, из которых несчастный крестьянин черпал вдохновение…

Сама Лайра сумела выжить, хотя получила несколько ранений — да и в душе остались глубокие следы. Следуя северной традиции, в обороне деревни принимали участие все кто мог держать оружие: и старики, и женщины, и больные, и подростки. Лайра дралась вместе с друзьями — но силы неравны. Деревня и её жители были уничтожены. На следующий день, малочисленные выжившие стали объединяться в отряды… А Лайра вновь нашла своих друзей — израненных, но живых.

Глава 2. Проводница призраков

И вот, сидя на пепелище, заплаканная Лайра задумалась о высоких материях… Впервые в жизни! Она и раньше любила поразмышлять — но скорее в полу-шутку, чтоб не было скучно. Теперь же мысли жгли её изнутри. «Почему люди воюют? Почему убивают друг друга? Отец рассказывал, будто это очень красиво, героично и интересно. И где он теперь? Но… Не Судьба ли это? Отец! Эх, Отец… Ты желал, чтобы я выросла воином. Так и сделаю. Но буду биться с единственной целью — чтоб положить конец войнам раз и навсегда. Захвачу власть в Столице, объединю Империю и буду лично убивать всех смутьянов, призывающих к гражданским распрям. А чтоб не могли напасть иноземцы — построю вдоль границ огромную стену… Хотя нет — лучше завоюю весь мир, уничтожу границы! Будет лишь единая Империя Кузуни. Народы не могут жить мирно, ибо ими правят мужчины. Пора положить этому край! После меня будут править мои прямые потомки по женской линии — дочери, внучки, правнучки — и люди забудут, что такое война. Настанет вечный мир. Меня все признают Великой! Таким образом, я выполню волю отца. И отомщу за тебя, за свою деревню и свой род. Я буду воином положившим конец войнам… Но… О, Боги! Как же всё это осуществить!?» Глаза были покрасневшими от слёз, но в них уже виднелась решимость.