Через океан - [44]

Господа Фрезоль и Куртисс действительно желали бы, по мотивам весьма понятным, без свидетелей приступить к первому опыту, который можно бы назвать своего рода генеральной репетицией, — они хотели бы иметь возможность потихоньку исправить все недостатки своего создания, если бы таковые оказались до публичного, официального испытания. Вчера утром был произведен опыт. Уже несколько дней завод Ниагары находился в действии, бросая в подземную трубу, соединяющуюся с Far-Rockaway, массы нефти, которые можно исчислить в триста тонн в минуту. В свою очередь, инженеры Val-Tre’gonnec'a вблизи Бреста, во Франции, получили приказание пустить в ход свои пневматические машины, чтобы образовать пустоту в подводном сифоне. Результатов этого первого опыта ожидали с живым нетерпением. Смотря по тому, получилось ли бы разрежение воздуха или нет, можно было бы заключить, находится ли сифон в хорошем состоянии или потерпел какое-нибудь повреждение.

Нескольких часов было достаточно, чтобы рассеять все опасения с этой точки зрения. С первого же дня манометры Val-Tregonnec'a стали показывать заметное разрежение, которое на следующий день отразилось уже на манометрах Far-Rockaway; к концу недели оно достигло своего крайнего предела. Тотчас был дан сигнал по телеграфу на завод Ниагары снова пустить помпы в действие, и в тот момент, когда их толчок обнаружился в Far-Rockaway, был отвернут замыкатель подводного сифона. В это же самое время полетела депеша в Val-Tre’gonnec, возвещая о начале работ. Это было в 10 часов 15 минут и 23 секунды утра. Время после полудня прошло в трепетном ожидании. Однако можно было уже предвидеть, что дело пойдет хорошо, так как громадные количества нефти, притекая с завода Ниагары, с чудесной быстротой регулярно ниспадали в трансатлантический сифон. Эта скорость не была еще измерена, но, по мнению рабочих бассейна, нужно было ожидать, что расстояние, отделяющее нас от Бреста, будет пройдено в 12 — 15 часов.

Результат превзошел все надежды. В 5 часов 7 минут вечера телеграф доставил нам эти слова, пущенные из Val-Tregonnec'a: «Нефть показалась», то есть за 6 часов 52 минуты и 8 секунд, — в двадцать три раза быстрее всякого парохода, Ниагара заставила нефть перелететь через Атлантический океан от первого удара поршня. Сам Фрезоль был настолько поражен этим, что немедленно спросил подтверждения известия, присовокупляя, что он желал бы каждые четверть часа иметь сведения о ходе дела. Подтверждение не заставило себя ждать и вскоре дополнилось такими подробностями: «Нефть прибывает с такой силой, что, вытекая из трубы, роет колодец в дне искусственного озера. Можно бы сказать, что это Ниагара в миниатюре, перенесенная на французский берег». Еще через несколько минут: «Поток нефти образует водоворот, обтекая кругом по дну искусственного озера, яростно клокочет и успокаивается, лишь сделав полный круг». Затем более короткие депеши через каждые четверть часа удостоверяли, что все идет хорошо. Фрезоль и Куртисс были вне себя от радости. Они угостили шампанским весь свой служебный персонал. Представитель «Leviathan-Chronicle» выпил свою долю за своих собратьев по перу, отсутствовавших на этом семейном празднестве.

Оставалось сделать еще последний опыт, который тем живее интересовал нашего репортера, что и он должен был играть тут некоторую роль. Нужно было узнать, потечет ли с той же самой скоростью нефть из Far-Rockaway, впущенная через одно из разветвлений труб в главный поток, несущийся от Ниагары. Ровно в 7 часов паровая машина пустила в ход свою помпу и направила в подводную трубу поток нефти в двадцать сантиметров в диаметре. Тотчас же захваченный основным потоком, он смешался с ним и понесся с быстротой птичьего полета к французскому берегу. Вмешательство этого, так сказать, сверхштатного потока не произвело никакой перемены в функционировании трубы или, по крайней мере, наблюдатели в Val-Tre’gonnec ничего не заметили.

С этих пор опыт можно было уже считать вполне убедительным.

Было утро. Господа Фрезоль и Куртисс, устав от всех волнений этого славного дня, готовились вкусить вполне заслуженный отдых. Этот-то момент представитель «Leviathan-Chronicle» и избрал для того, чтобы представиться им под своим настоящим именем. Как уже известно, в течение всего дня с помощью карандашных заметок, которые он перекидывал через стену своим надежным помощникам, он постоянно оповещал свою газету о ходе дела.

— Messieurs, — сказал он, приближаясь к изобретателям трансатлантической трубы, — я должен сделать вам признание и извиниться перед вами. Я вовсе не рабочий-кочегар, и мое имя не Билли Джонс… Я имею честь состоять репортером «Leviathan-Chronicle» и проник сюда с единственной целью осведомлять наших читателей…

Мы должны сознаться, что господин Куртисс, по-видимому, склонен был дурно отнестись к этому известию, но господин Фрезоль принял его очень весело.

— Ей Богу, monsieur, — сказал он нашему репортеру, — я бы не сомневался в вашем звании, видя, с каким проворством вы смазываете вашу машину. Если вы не прочь остаться у нас при этом деле, мы охотно удвоим ваше жалованье…