Через мой труп - [77]

— Вообще говоря, и сами убийства нынче — отнюдь не чета прежним, — сказал я. — Пришло ваше время, настала эпоха технарей. Со всеми этими анализами ДНК, мобильниками и расставленными повсюду камерами видеонаблюдения настоящей работы для сыщика почти не осталось. Когда я только начинал писать детективы, убийце было легко заметать следы преступления: он мог попросту сжечь труп или же удалить ему зубы и срезать кончики пальцев. Теперь всего этого недостаточно.

— Тебя это, похоже, расстраивает, — заметил Ким Венделев.

Я сделал нетерпеливый жест рукой:

— Просто я хочу сказать, что пропала всякая романтика.

— Романтика! — хмыкнул инспектор. — В убийстве нет ничего романтичного.

— Точно так же, как нет ничего увлекательного в анализе ДНК или в том, что все потенциальные жертвы разгуливают с мобильниками в карманах.

— И поэтому сам ты предпочитаешь не иметь мобильного телефона? — быстро спросил Ким Венделев.

Вопрос застал меня врасплох: я был смущен отчасти тем, что инспектор, оказывается, проверял, есть ли у меня мобильник, отчасти — из-за того, что, в общем-то, он был недалек от истины.

— Может быть, — ответил я. — Об этом я как-то не думал. Во всяком случае, мне уже надоело выдумывать предлог для того, почему у жертвы не было мобильника или почему он оказывается вне сети как раз в тот момент, когда убийца совершает нападение.

— А может, это только добавило бы остроты? — предположил инспектор. — Я имею в виду, если бы жертва связалась с кем-то как раз в момент убийства? — Он усмехнулся.

— Что ж, готов над этим подумать, — в свою очередь улыбнулся я.

Ким Венделев потер руки:

— Ну ладно, пожалуй, начнем. — Он надавил какую-то кнопку на лежащей между нами черной штуковине.

Допрос продолжался более часа. В отличие от вступительной беседы, теперь инспектора интересовали исключительно факты. Он спрашивал о моих взаимоотношениях с Вернером, о том, когда я в последний раз его видел и чем я занимался в момент убийства. У меня не было никакого алиби на остаток того вечера, когда мы с Вернером обедали, однако Венделева это, похоже, не насторожило. Он не спросил меня, существовали ли у убитого враги — наверняка ему все было прекрасно известно. Было заметно, что он неплохо знал Вернера, и у меня создалось впечатление, что, с точки зрения убитого, Ким Венделев являлся классическим образцом так называемого пай-мальчика. И наоборот, с точки зрения инспектора, Вернер был позорным пятном на мундире полиции, так что если Венделев и жаждал отыскать убийцу, то вовсе не по причине симпатии к жертве, а исключительно по долгу службы.

Об убийстве в Гиллелайе не было сказано ни слова, и я был признателен полицейским за их хороший литературный вкус, благодаря которому моих книг они, по-видимому, не читали.

В общем и целом, как мне показалось, допрос я выдержал с честью. Вопросы, связанные со смертью Вернера, носили такой характер, что я мог отвечать на них абсолютно откровенно, хотя в беседе было и несколько скользких моментов, связанных лично со мной. Я ведь оказался последним, кто видел Вернера живым. Кроме этого, разумеется, сам способ его убийства. Ким Венделев лишь слегка коснулся этих тем, дав понять, что еще не вполне готов их обсуждать, и быстро перешел к другим вопросам.

Когда мы прощались, мне пришлось пообещать, что я не буду пытаться покинуть страну — снова пресловутый штамп. Между тем я был убежден, что с Кимом Венделевом мы видимся не в последний раз.

Обратно в гостиницу я возвращался пешком в гордом одиночестве.

Фердинан стоял за стойкой администратора все с тем же унылым выражением лица. Все его движения казались непривычно медленными по сравнению с присущей ему энергичной манерой держаться. Увидев меня, он сокрушенно покачал головой:

— Это ужасно.

Я молча кивнул, соглашаясь.

— А полиция… они ведь шныряют по всему отелю, — расстроенным тоном продолжал он. — Что подумают постояльцы?

— Уверен, они не винят тебя за это, — успокоил его я.

— Возможно… но будут ли они теперь чувствовать себя здесь в безопасности?

Я положил руку ему на плечо и легонько встряхнул:

— Они обязательно его поймают. А ты потом сможешь всем об этом рассказывать.

Фердинан поднял на меня благодарный взгляд.

— Подумать только, а что, если бы этот номер я сдал тебе — сказал он. — Ведь на месте этого бедолаги мог оказаться ты.

— Не думаю, — решительно возразил я. — Скорее это похоже на убийство из мести.

— Как в твоей книге?

— Абсолютно верно, как в книге.

28

Пресса оказала «Внутренним демонам» не самый теплый прием, однако показатели продаж говорили сами за себя: у читателей книга имела несомненный успех.

Финн Гельф был на седьмом небе от счастья. Если за счет «Внешних демонов» издательству удалось приобрести новое помещение на Старомонетной улице, то «Внутренние демоны» гарантировали ему стабильность и процветание, по крайней мере на ближайшие несколько лет. За счет прибыли Финну даже удалось потратить кругленькую сумму на личные нужды и купить виллу в Испании, а также поменять свой старенький «фиат» на новый «BMW».

Сам я тоже был рад. Прежде всего тому, что сохранил в себе нечто, способное привлечь читателя. Кроме того, я был благодарен Финну Гельфу, что последовал его совету и предпочел работе над «Приглашаем в наш клуб» гораздо более прибыльный проект, которым стал роман «Внутренние демоны».