Черепашки-ниндзя и Карлик Кон - [8]

Все происходившее вокруг казалось для них сном. А реальностью было то, что происходило внутри полупрозрачного зала, перед проступающей фреской. Все остальное проплывало мимо. Как во сне. Но длилось это недолго.

Однажды вечером потухло электрическое освещение. Друзья зажгли свечи и продолжили

работу.

Неожиданно Мик спросил:

-   Послушай, Лео, ты не можешь сказать, как он выглядел?

-   Кто? - не понял его Лео.

-   Художник, написавший эту фреску.

-   О, конечно, я могу вообразить его лицо, - сказал Лео. - Он был... светловолосый, борода... да, борода прилипала к краске... волоски и сейчас сохранились, особенно в красной охре, которую он размешивал на льняном масле.

-   А ты не путаешь его волос с волосами от кисти? - спросил его Дон.

-   Нет, - ответил Лео. - У тех длина другая: дюйм, ну, от силы - полтора. Для грубой работы, к тому же из свиной щетины, а для тонкой идет волос серого барсука.

-   Ну, ты даешь! - восхищенно заметил Раф.

-   М-да-а... - протянул Мик. - Весьма впечатляюще. А что еще может быть установлено относительно нашего неизвестного художника?

-   Писал правой рукой, - продолжал Лео. - Был, приблизительно, такого же роста, как Мик.

-   На чем основаны твои рассуждения? - спросил пораженный Мик.

-   Ему приходилось на табурет залезать, чтобы дотянуться до этой высоты. А вот эти участки он писал на коленях, а то и лежа на боку. Вот, пожалуй, и все.

-   Все?

-   Да, еще. Он, не исключено, жил в монастыре. Это только предположение. И последнее - он не доверялся ученику. Он почти все написал сам, кроме самого низа, нижней части преисподней. Посмотрите и убедитесь - там грубая работа, просто подмалевка. Ума не приложу, почему он перепоручил это своему ученику, когда уже был у финиша.

-   Возможно, он вышел из игры, - задумчиво сказал Донателло, глядя куда-то вниз, на камен­ные плиты пола.

-   Как? Каким образом? - удивился Раф.

-   Друзья! Я понял, почему последний ярд адского пламени писал не он, - продолжал Донателло. - То была последняя работа художника. Он дико устал. Поэтому решил выйти из игры. Но тогда так просто было не уйти, его вернули и заставили продолжать работу. Он, наверно, умер за работой. Но и последние мазки его кисти были четкие и уверенные; и в конце он оставался мастером, как и в начале.

-   О, я понял! - внезапно завопил Мик. Он скатился кубарем с лестницы вниз на каменные плиты зала, продолжая вопить: - О, я понял, что произошло! Он свалился!

Через мгновение он снова очутился на лесах.

-   Великий Боже! - вопил Мик в спину Лео. - Это была его последняя работа. Он свалился!

Лео повернулся и, когда до него дошло, ухмыльнулся:

-   Ладно, - крикнул он в ответ, - сам ходи поосторожней на лесах.

Зеркало

Вечером следующего дня друзья вновь принялись за работу. Стоя на каменных плитах зала,

они пристально рассматривали часть фрески, которая изображала мучения грешников.

-   Фу ты! - поморщился Раф. - Какая мерзость!

-   Что ты имеешь в виду? - спросил у него Донателло.

-   Посмотри, - продолжил Раф. - Он язвы себе расковыривает, руки кусает, жилы себе нитями раздирает, кричит...

-   Страшно тебе, да?

-   Мне? Страшно? - поразился Раф. - Да ты меня не знаешь. А это что за пакость он тут изобразил?

Раф показал в угол зала, где двое грешников, вцепившись друг в друга зубами, истекали кровью. Один из них был карликом.

-   Жуткое зрелище! - воскликнул он. - У тебя горячительного не найдется? Мик протянул ему бутылку с виски.

-   Друзья! Этот калик мне кажется знакомым, - начал было Лео, но Раф перебил его:

-   Изжаждался, как верблюд в пустыне, - сказал он, прихлебывая из бутылки. Было решено сделать перерыв.

Лео, поднявшись на леса, подошел к окну. Ветер раскачивал деревья, холодная луна освещала облака, бегущие над ними. В глубине темнела стена дальней части монастыря, а над ней возвышалась круглая башня, под самой крышей которой из маленького стрельчатого оконца брезжил тусклый свет. Это была башня, в которой жил настоятель монастыря.

-   А вдруг он сейчас занимается своими делами? - засомневался было Лео.

Ничего не сказав друзьям, он вышел в коридор, ведущий в сторону башни. Дорогу он знал, но шел, тем не менее, медленно, с бьющимся сердцем, прислушиваясь к ночной тишине старого неуютного монастыря. Лео вспомнил о карлике.

-   Где я видел это лицо? - подумал он.

Внезапно Лео показалось, что позади него перебежала от одной дверной ниши к другой какая- то фигура, одетая во все светлое.

-   Кто бы это мог быть?

Лео долго стоял, прежде чем несколько успокоился. За тем он отправился дальше.

-   Наверно, - думал он, - мне просто померещилось.

Наконец он был у цели. Вот маленький зал, из которого винтовая лестница ведет наверх, в круглую комнату.

Подойдя к двери, ведущей на лестницу, Лео остановился и вновь прислушался. Дверь была не заперта, и Лео вполне мог, никем не замеченный, проникнуть на лестницу.

Подняв свечу, он хотел было проскользнуть в полуоткрытую дверь, как вдруг испуганно вздрогнул от неожиданности: посреди зала, в кресле, стоящем перед длинным низким столом, спиной к Лео кто-то сидел.

-   Карлик? - почему-то мелькнуло в голове Лео.