Черепаховый суп - [66]
50. Вопреки и благодаря
Ветер стих, и стремительно тускнеющая синева, лишь слегка разбавленная перьями случайных облаков, заполнила неровный прямоугольник там, где раньше была крыша. Я неторопливо скрутил на колене самокрутку – благо табака в «заросшей» Нулевой оказалось полно – и, немного подумав, протянул ее Буги. Она удивленно взглянула на меня, кивнула и взяла. Я сделал еще одну самокрутку и протянул ее Сабжу.
– Нет, брат, спасибо, – покачал головой Проводник, – у меня свой табачок имеется.
С этими словами он похлопал по тощему кисету у себя на поясе, где лежала та самая травка, которую он заваривал в прошлый раз. Я уже знал, что сегодня, когда стемнеет (на этот раз Сабж почему-то настаивал, что должно быть темно), снова будет сооружена донья. Знал, потому что час назад мы с Сабжем перетаскали в Нулевую весь имеющийся поблизости сушняк. Буги все это время сидела, забравшись на стену будки, и внимательно оглядывала окрестности с дробовиком в руках.
Я кивнул и закурил. Разговор как-то сам собой сошел на нет, но никого из нас это не беспокоило. Слова отслоились и отпали, как старая чешуя или засохшие комки грязи. Мы слишком давно и хорошо знали друг друга, а кроме того, было еще кое-что, связывающее нас крепче любой петли. Эпицентр. Его перманентная, естественная опасность и его недоступная цивилизации естественная красота. Да взять хотя бы этот закат. Разумеется, он не идет ни в какое сравнение с безумством красок, с какофонией цветов и оттенков, которая каждый вечер происходит на городском небосклоне. Загрязненная атмосфера, как линза или закопченное зеркало, преломляет, изменяет, делает насыщенными цвета заката. Это красиво, но, черт побери, это красота порока. И сравнивать закаты Эпицентра и закаты Города – все равно что сравнивать пресыщенную всеобщим поклонением красавицу с симпатичной провинциалкой. С первой все понятно: ею стремишься обладать, она создана, чтобы разжигать страсть. А вторая... ее хочется любить, оберегать. Не владеть, а быть рядом, быть ее частью, быть... ну не знаю, быть ее достойным, что ли (причем прежде всего в своих собственных глазах).
Вот и теперь я не мог оторваться от этого зрелища: стремительных, но мягких переходов цвета в цвет, света в полутьму, постепенного распада на оттенки и полутона. Это небо воодушевляло и успокаивало, под ним было легко молчать. Минуту, другую, третью... Да сколько было у нас таких минут! В жизни сталкера любой оборванный пунктир – это, вполне вероятно, промежуток между жизнью здесь и смертью там. Да нет, что я говорю, какое там «вполне вероятно». Смерть в Эпицентре – всегда стопроцентно гарантирована, если не для тебя, то для того, кого убьешь ты сам. И тут, в Нулевой, смерть никуда, конечно, не исчезает, но, теряя направленность на определенный результат, на финишную ленту, которую вспорет заряд дроби или разорвут смыкающиеся челюсти, – концентрируется и становится частью тебя самого: твоим дыханием, сердцебиением, рефлекторным движением ресниц – тем, о чем не думаешь, чего не замечаешь, но о чем всегда, где-то в подсознании помнишь: я дышу, мое сердце бьется, мои веки смачивают роговицу глаза, моя смерть теплится во мне моей жизнью. И это понимание дает право на существование мне и моим друзьям под пастельными, приглушенными цветами заката, в тишине Эпицентра, в странное, таинственное мгновение, когда дневные хищники уступают свои ареалы обитания хищникам ночным, так же как дневная синева неба уступает место ночной пустоте, поглощающей цвета. Впрочем, я слегка приврал для красного словца, ведь это был круг третий, и здесь нет разницы между ночными и дневными хищниками, а если и есть, то я понятия не имею, в чем она заключается.
Но главное... у меня не хватает словарного запаса (больше того, я не уверен, что такие слова вообще существуют), чтобы объяснить, каково это – пребывать в этом мгновении, быть его составляющей, быть вопреки смерти и в то же время благодаря ей.
Каждый из нас знал и чувствовал это, так что лишние слова были ни к чему.
Через час или чуть больше костер Сабжа, выстреливая яркими искрами, превратил все, что находилось дальше пары метров от центра Нулевой, в сплошную стену темноты. Затасканное сравнение, но именно так это выглядело. Проводник, голый по пояс, кружил вокруг огня, как какой-нибудь светлокожий шаман, помешивая в котле из огнеупорного пластика и подкладывая особым образом дрова. При этом он то слегка пританцовывал, то замирал на месте, то начинал ходить вокруг доньи, критически оценивая, как лежат поленья. Ему не хватало только бубна и перьев.
– Сабж! – крикнул я, чувствуя, как уже знакомо поднимается настроение от запаха отвара. – Ты сейчас знаешь, на кого похож, брат?
– На кого?
– На шамана!
– А я кто? – с наигранным возмущением спросил Сабж и пропел куплет из трехгодичной давности хита «Flying Shoes». Немного фальшиво, но зато очень громко:
Надо заметить, что на этот раз запах отвара был более резким. И мой организм отреагировал на него иначе: вместо прилива энергии, как было в прошлый раз, наоборот, стало лень делать лишние движения. Зато настроение зашкаливало. Все время хотелось улыбаться.
Действие романа разворачивается в Москве будущего посреди хаоса и всеобщего отчаяния. Руслан Галеев — тонкий психолог и отличный рассказчик, до самого конца книги не дает ответа на вопрос, кто из ее героев положительный, а кто — отрицательный. Автору важно другое: каждый из нас однажды делает самый важный выбор в жизни. И от этого зависит, сумеем ли мы спасти цивилизацию или сами превратимся в чудовищ…
Темные страшные времена уже наступили: мир окружен Стеной, за которой зараженные люди превращаются в кровососущих чудовищ. Отгородившись от внешней опасности, никто и представить себе не мог, что бояться стоит не только зомби. Внутри самой Стены все не так спокойно и безопасно. Столкнувшись с расследованием серийных убийств, главный герой – детектив Стас Бекчетов – и не подозревает, какую ужасную тайну ему предстоит открыть.Единственным лучом надежды среди обреченности и мрака становится запрещенное радио «Хоспис» и его таинственный ведущий, который, кажется, знает всё, что скрывает Правительство от уцелевших.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Части трилогии Иводзимы объединены временем и местом действия: далекое будущее, искусственная планета Иводзима. Героям предстоит осознать собственное настоящее через коллективное прошлое человечества. И прежде всего через тот багаж, который, покинув материнскую Землю, люди забрали с собой. Это и коррумпированность власти, но и любовь к ближнему. Жестокое право сильного, но и готовность к самопожертвованию ради слабого. Ненависть к себе подобным и жизнь во имя себе подобных.
Человечество освоило сотни планет, но во время панического бегства с Земли были потеряны многие корабли. Однако, воссоздав цивилизацию, люди не смогли избавиться и от тех кошмаров, которые уничтожили материнскую планету: коррупции, политики, власти денег, религиозных и расовых разногласий, жажды наживы. Репортаж о буднях Дальней Космической Разведки, авторства репортера Тома Ханта, перемежается воспоминаниями о его юности в период правления президента Кшешинского, первых студенческих демонстрациях против режима, выходках юных непокорных, акциях веселого неповиновения, а так же более поздней историей о последней любви уже стареющего репортера.
Космоопера. Человечество готовится к ужасной войне с превосходящими в технологиях инопланетянами. Ещё не зажили раны гражданской войны человеческих колоний за независимость от Земли, но объединённый Космофлот поднимает боевые знамёна. Пока фиане спасаются бегством от разумных хищников, пока цивилизация упрямых миносов гибнет в безнадёжной борьбе… Пока капитан космической полиции Редхат жаждет отомстить за предательство другу детства, ставшему самым дерзким командором космических пиратов… В центр переплетения различных интересов попадает молодой человек, который слышит песни инопланетянки по имени Аритайя. Завершённый черновик.
Последний четвертый роман цикла "Рок" и одновременно окончание "Хроник пяти планет". Меня зовут Георг Проквуст, во вселенной меня знают как Гора, что означает идущий к солнцу. Я родился на далёкой от Земли планете, пережил невероятные приключения, получил могущественные дары, вовсе не заслуживая ни того, ни другого, но однажды я выполнил своё предназначение, потеряв при этом жизнь. Я был безымянным духом, но меня нарекли именем и я стал духом блуждающим по космосу, затем хоравом, и наконец, человеком.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
Где-то… Когда-то… Нет, не так. Посреди бесплодной пустыни, под твердым темным небом стоит Город-минус-один. Он был всегда, и всегда будет. В нем темно и мрачно, но жителям нравится — они ему под стать. На окраине Города стоит бар «Сломанный сон». В нем собираются странные личности, смешиваются невозможные коктейли, обсуждаются небывалые дела. А потом эти дела — делаются. Не исключено, что именно поэтому мы с вами все еще живы.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.