Черепаха Тарази - [6]

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил старик. — Кроме этой своей улицы, я не знаю другой…

— Но ведь она должна быть! Или вы хотите сказать, что весь город — это кольцо, по которому я брожу уже битый час.

— Простите, — сказал домовладелец, — но я не в силах отвечать. Видите, в каком я возрасте? Я устаю, когда говорю больше двух-трех слов в день. Приходите завтра, возможно, я сумею ответить еще на несколько вопросов. Но для этого вы должны хорошенько обдумать ваши вопросы, чтобы я мог толково ответить. Иначе вы опять утомите меня…

И старик закрыл ворота перед гостем, и гостю ничего не оставалось делать, как зашагать дальше.

«Наверное, они принимают меня за шпиона соседнего эмира, — в отчаянии подумал Тарази. И решил вернуться обратно на постоялый двор, переночевать, а утром на заре уехать отсюда, чтобы продолжить свои странствия… Уверен, ничего не прибавится нового к моим знаниям местных правителей, если увижу дворец Денгиз-хана. Так что лучше не стоит…» — резонно решил про себя Тарази.

Но едва он побрел, усталый, в сторону своей гостиницы, как на дорогу выбежал бойкий такой человечек, вертлявый, — одно его бедро было выше другого, — со всего маху бросился он к путешественнику и чуть было не попал под копыта его лошади. Б мгновение ока он уже вытянулся как вкопанный возле самой лошадиной морды, будто и не бежал вовсе, виляя, а всегда стоял здесь, ожидая Тарази. Он заискивающе взял путешественника под локоть и посмотрел ему прямо в глаза, как бы оценивая меру его порядочности.

— Я знаю ваше дело, — сказал он громко и развязно. — Мне показали на вас из толпы на базаре.

— Да, видите ли… — Тарази стал догадываться, с кем имеет дело.

— Разумеется, я провожу вас ко дворцу эмира за плату, — без ненужных формальностей сказал провожатый. — Я на это живу, не имея других доходов.

— Так вы действительно возьметесь? — спросил Тарази, в упор глядя на собеседника и оценивая в свою очередь меру его плутовства.

— Ну, конечно! — вдруг расхохотался провожатый, затем неожиданно стал серьезным. — Вы правильно сделали, что решили сразу направиться в центр. На других улицах нечего смотреть, кроме ворот и заборов, похожих один на другой. — И он опять расхохотался, хотя тут же испугался, как бы путешественник, приняв его за человека легкомысленного, не заплатил мало, потому, закрыв ладонью смеющийся рот, спросил: — Договорились?

— Да, я вам хорошо заплачу.

— Тогда ступайте за мной, — все так же громко сказал провожатый, беря лошадь под уздцы.

Тарази посмотрел вокруг, боясь, как бы посторонние не догадались об их путешествии, — ведь раз он пользовался услугами платного провожатого, значит, делал нечто не вполне законное.

Тарази угрюмо и молча пошел за провожатым, а тот покрикивал на прохожих, расталкивая их, словно все, кроме него, были бездельниками. Так пройдя несколько десятков шагов, он зашел в какие-то ворота. И очутились они в узком переулке, точнее, в коридоре между глухими стенами, покрытыми копотью, — видно, ночные бродяги собираются здесь у костров.

А вскоре стало совершенно темно и коридор перешел в тоннель. Тарази остановился, думая, идти ли ему дальше, но проводник уже исчез из вица, и был слышен только цокот копыт лошади путешественника. Если бы не лошадь, которую вел проводник, Тарази так и не решился бы идти дальше в неизвестном направлении. Он закашлял для храбрости, напоминая о себе проводнику, затем сделал несколько шагов по тоннелю. Полоска света Мелькнула в тоннеле, осветив на мгновение провожатого, и опять стало тихо, будто оба они с лошадью провалились сквозь землю.

«Надо запомнить это место, вдруг придется возвращаться без провожатого», — подумал Тарази и оглянулся, и увидел, что полоска света на потолке медленно угасла — словно отворили наверху окно, а когда проводник и Тарази прошли, снова закрыли его.

«Наверху сидят помощники проводника, — смекнул наш путешественник. — А может, подкупленная им стража…»

И тут Тарази сообразил, что нет ничего диковинного ни в самом тоннеле, ни на улице, откуда он не мог найти выхода, ни в действиях проводника и его помощников наверху, — видно, город стоит над множеством разветвлений гротов и горожане построили в них тоннели-переходы от улицы к улице, чтобы в день нашествия врага надежнее защититься.

Догадка эта подтвердилась, когда тоннель кончился неожиданно, послышались шум и голоса улицы и Тарази вышел на свет — яркий и режущий глаза.

Он постоял немного на тротуаре, жмурясь, затем, опомнившись, бросился к провожатому. Тот шел вдоль домов, не сбавляя шага и не оглядываясь, словно забыл о Тарази.

Он уже не вилял, этот проводник, шаг его был тверд и ровен, видно, с бедрами у него было все в порядке, просто прикинулся юродивым, чтобы разжалобить Тарази и выманить побольше денег за услугу.

Глядя на богатые дома и степенных прохожих этой улицы, Тарази оценил хитроумное перевоплощение своего проводника. Здесь, среди людей состоятельных, он хотел выглядеть независимым. У постоялых дворов же, среди всякой сомнительной публики, ему выгоднее было притворяться хромым и вертлявым, чтобы не выделяться.