Череп в небесах - [48]

Родители выслушали моё известие молча. Переглянулись. И, должен сказать, мне выражение их лиц очень и очень не понравилось.

– Кажется, Таня, пора? – очень спокойно произнёс отец, поигрывая незажжённой трубкой.

– Пора, Юра, пора, – кивнула мать.

– Эй, эй, вы что задумали?! – всполошился я.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – рассеянно отозвался папа.

– И думать не могите! – страшным голосом произнёс я. – По глазам вижу – решили красиво умереть, оба?!

Родители замерли и покраснели, словно подростки, застигнутые целующимися.

– Руслан… – мама подошла ко мне, обняла, прижалась щекой к груди. – Есть время жить и время умирать. Если здесь высадятся имперские каратели, Нового Крыма не будет и жить нам всё равно станет незачем.

– И… и… – мне не хватало воздуха, но всё-таки удалось вытолкнуть слова из закаменевших губ: – Что вы задумали?!

– Добраться до Дарианы Дарк, – безмятежно улыбнулась мама. – Но не так, как ты. Ты шёл, чтобы вернуться. А мы – нет.

У меня подгибались ноги. Несмотря ни на что. Мир разламывался и летел в тартарары.

– Но мы ж даже не знаем, где она!

– Это если искать её, как раньше. А если просто сдаться её охранке… не сомневаюсь, Даша захочет взглянуть на нас перед тем, как скормить своим тварям в биореакторе, – мама смотрела на меня серьёзно, но в то же время – как-то просветлённо, с пугающей уверенностью.

Они действительно пойдут до конца, в панике подумал я.

– Но вас же обыщут. Никакой бомбы пронести не удастся, – бормотал я, уже понимая, что никакие аргументы не подействуют.

– Есть разные бомбы, мой дорогой. В том числе и такие, что не детектируются никакими металлоискателями, – мама ласково, как в детстве, провела мне ладонью по волосам. – Те, которые внутри.

Я не мог поверить своим ушам. Вот так вот спокойно, словно обсуждается поход в ресторан, люди говорят, что готовы отправиться на смерть, самим подорвать себя, когда Дариана окажется рядом…

Нельзя соглашаться. С таким не согласится ни один человек, даже с примесью неведомого биоморфа.

– Но что нам это даст?! Империя уже начала операцию и её не остановить, не важно, жива Дариана или нет.

– Но тогда по крайней мере будет шанс, что Даша не выпустит Тучу. И на имперцев, и на нас, грешных.

– Чушь, бред, ерунда! – заорал я. – Ничего вы тут не сделаете! Ничего не изменится! Даже без Дарианы! Поселенцев как гнали к нам сюда, так и будут гнать! Империя как собиралась нас «зачищать», так и будет собираться! Не Дарк надо взрывать сейчас, не её!

– А кого ж? – с прежней безмятежной уверенностью осведомилась мама. Глаза её лучились светом, от которого у меня кровь стыла в жилах. Она, похоже, уже всё для себя решила.

– Некого, – буркнул я. – Ситуация тяжкая, но самоубийством её не поправишь. Как и смертью Дарианы.

– А чем тогда? Чем?..

Наступило удушливое, скверное молчание. Так, наверное, чувствовали себя те, кто по долгу службы летом сорок первого знал, что в газетах сообщают совсем не то, что есть на самом деле, что немецкие танковые клинья уже за Минском, на подступах к Ленинграду, что всё и вся рушится, и кажется, что выхода уже нет.

У нас тоже не оставалось ни выбора, ни выхода. Имперских карателей нельзя пускать на Новый Крым, с ними придётся драться насмерть, потому что это будет вполне в духе Его Величества кайзера – половину выживших после зачистки отправить на Сваарг, там всегда не хватает рабочих рук, а вторую половину – продать, если верны слухи, Чужим для опытов.

Сгущались сумерки, безоблачное небо манило звёздными россыпями; и я, выйдя под их неяркий свет, стоял, запрокинув голову, стараясь отбросить суетное: лавина сорвалась, от неё не уйти, но значит ли это, что мы окончательно проиграли?..

Хотя главное зло уже случилось – те, кто должен был сражаться с Империей плечом к плечу, уже вцепились друг другу в глотки. Дариана знала, что делает, когда переселяла к нам несчастных замордованных шахтёров. И ведь в другое-то время их бы наверняка приняли с распростёртыми объятиями, как и положено, подвинулись бы сами, дали место… Память вновь и вновь прокручивала сцены на площади, дикую схватку, достойную не борющихся за свободу людей, а диких зверей. И никто ни в чём не виноват. Мы не виноваты, что трепетно относимся к своей последней планете, наученные горьким опытом; поселенцы не виноваты, вырвавшись из ада рудничных миров. Никто не виноват, но кровь пролилась, и теперь потребуются долгие годы, чтобы всё это сгладилось и, если не забылось, то, по крайней мере, не отравляло молодое поколение. А нам остаётся только молиться, чтобы эта кровь не похоронила окончательно нашу мечту о свободе.

* * *

ИМПЕРСКИЕ НОВОСТИ

(Уже привычный гром фанфар, развевающееся знамя уступает место дикому, скалистому пейзажу под странным зеленоватым небом. Но это – единственное на планете, что зелено. Земля – красно-коричневый ковёр, чересполосица отдельных цветов, смешивающихся в непредставимую человеческим воображением абстрактную картину. Во весь экран вспыхивают аршинные буквы: «Шайтан. Победа!» – Ликующий голос диктора.)

– В последнюю неделю на планете Шайтан нашими вооружёнными силами проводились широкомасштабные наступательные операции. Наш канал не раз передавал сообщения с переднего края. И сейчас мы одними из первых показываем последний рубеж, куда наши доблестные танкисты, десантники, ракетчики и лётчики отбросили врага. Части сепаратистов, оборонявшие важнейшие карьеры и горно-обогатительные комбинаты, жизненно необходимые инсургентам для поддержки существования их так называемой «федерации», полностью окружены. Их положение безнадёжно. Они отрезаны от последнего космопорта, ещё контролируемого мятежниками. Но и обладание им не сильно помогает его продолжающим сопротивление защитникам. Кольцо блокады сжимается, и, несмотря на огонь пока ещё уцелевших баллистических средств противника, наш Императорский флот планомерно продвигается к намеченным рубежам.