Чему не бывать, тому не бывать - [38]

Тронд Арнесен не поддался, он тянул дверную ручку обеими руками.

— У тебя сейчас нога сломается, — произнес Тронд. Теперь он был совершенно спокоен. — Убери.

— Мне нужны эти бумаги. И мой компьютер.

— Ты врешь. Это ее личный компьютер. Я ей его подарил.

— А другой?

— Никакого другого нет.

— Но...

Тронд вложил все свои силы в то, чтобы еще раз рвануть на себя дверь.

— Ай-ай! И еще она брала у меня книгу почитать!

Тронд посмотрел вниз, на ногу в черном сапоге. На щиколотке лопнула кожа.

— Какую книгу? — спросил он, не поднимая взгляда.

— Последнюю книгу Бенке, — простонал Рудольф.

Наконец хоть слово правды! Тронд заметил экслибрис и был немного удивлен, что они обмениваются книгами.

— Она пропала, — сказал он.

— Пропала?

— Да господи, Рудольф! Книга пропала, и сейчас это самая маленькая моя проблема. И твоя, в принципе, тоже. Купи себе покетбук.

— Тогда отпусти ногу!

Тронд осторожно приоткрыл дверь на пару сантиметров. Рудольф Фьорд вытянул ногу, издал жалобный стон, чуть приподнял ее и начал осторожно массировать, чтобы восстановить кровообращение.

— Что ж, пока, — попрощался он и спустился по ступенькам, хромая.

Тронд стоял и смотрел ему вслед. Проходя по гравийной дорожке по направлению к калитке, Рудольф несколько раз чуть не упал. Сейчас он выглядел жалко, несмотря на широкие плечи и дорогое пальто из верблюжьей шерсти. Машину он оставил далеко. Тронд рассмотрел на вершине холма ее крышу, похожую при свете фонаря на серебряный поднос. На долю секунды он почувствовал сострадание — сам не понимая почему.

— Жалкий тип, — сказал он самому себе и понял, что ему больше не страшно оставаться одному.

Рудольф Фьорд сидел в машине. Стекла запотели. Вокруг была тихо. Нога болела. Он не решался снять сапог, чтобы проверить, что с ногой, потому что боялся, что не сможет надеть его снова. Осторожно нажал на сцепление. Терпимо, а то он боялся, что не сможет вести.

В лучшем случае ничего не случится.

Бумаги в полиции, но они ничего не найдут. Это не то, что они ищут.

Рудольф Фьорд вообще не был уверен в том, что там можно что-то найти. Вибекке никогда не рассказывала ему, что она видела. Ее намеки были скрытыми, угрозы туманными. Но на что-то же она все-таки наткнулась?

Однако пытаться влезть в чужой дом по меньшей мере глупо, думал он. Да он и не смог бы. На что он надеялся? На мирный разговор, на то, что Тронд согласится отдать ему все, не задавая вопросов? Что можно будет поставить точку и это мучающее его маленькое дельце навсегда останется в прошлом?

Усталость жгла изнутри сухие от бессонницы глаза.

Он никогда не знал, что страх может причинять физическую боль.

Может, она просто блефовала?

Нет, подумал он, явно нет.

Боль в ноге становилась все сильнее, икру сводило судорогой. Он протер лобовое стекло и завел машину.

В лучшем случае ничего не случится.

Все три никому не нужные встречи наконец-то закончились. Ингвар Стюбё опустился в рабочее кресло и уныло посмотрел на стопку пришедших писем. Он быстро просмотрел письма и записки — не было ничего срочного. Песочные часы стояли угрожающе близко к краю стола. Он осторожно передвинул их подальше. Песчинки образовывали сверкающий серебряный холмик в нижней половине часов, он рос на глазах, все быстрее и быстрее. Время почти истекло.

Это становилось яснее с каждым днем. Они старались об этом не говорить; на лицах у всех лежала напускная уверенность — потрепанный энтузиазм, который все еще заставлял людей без шумных протестов соглашаться на сверхурочную работу. И многие следователи до сих пор еще окончательно не растеряли оптимизма, ведь каждый день случались новые находки — какими бы незначительными они ни оказывались впоследствии.

Но так не могло продолжаться бесконечно.

Вот уж три недели или около того, думал Ингвар. Недовольство, возникнув, охватывало все новых и новых сотрудников. Он хорошо знал этот процесс по предыдущим делам, в которых удача заставляла себя долго ждать.

Сегодня исполнилось ровно четыре недели со дня убийства Фионы Хелле. После напряженного, длившегося почти месяц расследования, они должны были иметь хотя бы предположения о личности убийцы, хотя бы намек, направление для дальнейшей работы.

Однако ничего этого не было в папке, которая лежала на столе Ингвара Стюбё. И люди скоро устанут.

Особенно печально, что уныние безнадежности распространилось и на новое дело, потому что все, не обращая внимания на сделанные не раз предостережения, считали, что Вибекке Хайнербак убил тот же человек, что и Фиону Хелле.

Дела не будут закрыты, конечно, нет. Но недовольные замечания о пустой трате времени и денег, об отсутствии результатов и каждодневных сверхурочных работах все равно со временем перейдут в открытый протест. Все знали то, что никто не хотел высказать вслух: с каждым часом они все дальше отодвигаются от разгадки. В его отделе работали преданные своему делу люди, отличные профессионалы. Это была, без всяких сомнений, самая компетентная команда в Норвегии. Поэтому всем следователям была до боли очевидна печальная связь между течением времени и неудачей в расследовании.

Ингвар потянулся за сигарой.