Чему не бывать, тому не бывать - [112]

Это была книга из библиотеки Рудольфа Фьорда.

Ей захотелось ее выбросить. Она вынула ее и выбросила в мусоропровод вместе с цветами. Постояла, прислушиваясь к тому, как толстая книга ударяется о металл, все тише и тише, и падает с приглушенным, почти неслышным звуком.

Кто-то может ее найти. Кто-то может заинтересоваться тем, что делает книга с экслибрисом Рудольфа Фьорда в мусорке того дома, в котором живет и пишет книги Венке Бенке. Она не вырвала страницу с именем хозяина. А ведь могла сжечь книгу, выбросить ее в другом месте.

Но в этом не было бы никакого напряжения.

Венке Бенке жила в вечном полете. Она бросилась вниз с самой высокой скалы.

— Три недели, — сказал Зигмунд Берли. — Наши три недели истекли.

— Да, — произнес Ингвар Стюбё. — И у нас ничего нет. Ничегошеньки.

На столе перед ними лежали две стопки счетов. В одной из них были выписки с трех счетов Венке Бенке в период с первого января до второго марта, когда убили Ховарда Стефансена. Во второй был отчет телефонной компании.

— Когда умерла Вибекке Хайнербак, — продолжил Ингвар, — Венке Бенке была в Стокгольме. Как она и говорила во многих...

— ...проклятых интервью. Она всем сообщила, как была потрясена, прочитав об убийстве, как... Она хитрая, как сам черт.

В течение трех недель они работали вдвоем. Зигмунд и Ингвар. Их прошение о тайном предоставлении банковской информации, основанное на тщательно согласованной и ложной заявке, было удовлетворено. И они шли по следам Венке Бенке днем и ночью, появляясь дома, только чтобы переодеться и беспокойно проспать пару часов, после чего снова брались за кропотливую работу по реконструкции жизни Венке Бенке, основываясь на том, на что она тратила деньги, с кем беседовала по телефону и на какие интернет-страницы заходила.

У Венке Бенке было достаточно денег, но она вела себя на удивление бережливо. Она, конечно, обновила гардероб, перед тем как ехать домой, но за время до Рождества истратила на удивление мало. Редко кому-то звонила, ей самой не звонил практически никто, кроме издателей со всей Европы. С отцом она не говорила с Рождества.

Она рассказывала газетчикам, что встречалась в Стокгольме со своим издателем, — это была недолгая поездка с целью спланировать осеннее турне в поддержку нового романа. Зигмунд позвонил в издательство, выдал себя за журналиста и получил подтверждение ее слов. Казалось, его все меньше беспокоит та ложь, к которой они вынуждены прибегать в расследовании. Ингвар, наоборот, был серьезно встревожен. Они не просто использовали систему в своих интересах, они пренебрегали всем, чему он научился и что отстаивал на протяжении долгих лет работы в полиции.

Венке Бенке стала его наваждением.

Целых восемь дней ушло на то, чтобы понять, как она могла попасть в Осло из Стокгольма шестого февраля. Дни и ночи они сверяли время отправления и прибытия, изучали карту и список пассажиров, который Зигмунд разговорами, угрозами и ложью добыл в авиакомпании. По ночам они бродили по коридорам и развешивали по стенам желтые листки с написанным на них временем: пытались найти несоответствия, хотя бы маленькую щель в солидной стене алиби Венке Бенке.

— Ничего не получается, — делал печальное заключение Зигмунд каждое утро, ближе к четырем. — Просто ничего не получается.

Она зарегистрировалась в гостинице в три часа дня. Делала покупки в магазине в семнадцать минут шестого. Вызвала такси почти в семь часов вечера. Без двадцати пяти двенадцать, примерно тогда, когда Вибекке Хайнербак, согласно отчету о вскрытии, была убита в своем доме в Лёренског, Венке Бенке оплатила впечатляющий счет за ужин в ресторане возле Драматического театра, в самом центре Стокгольма.

Однажды утром, после шестнадцати часов беспрерывной, но тщетной работы, Зигмунд в ярости улетел в Стокгольм. Он вернулся в тот же вечер, разочарованный: ночной портье был уверен, что видел, как Венке Бенке в ту ночь вернулась в гостиницу около полуночи. Он кивнул, когда Зигмунд показал ему фотографию. Нет, они не разговаривали, но он помнит, что женщина из номера двести тридцать семь взяла кубики льда из поломанного автомата в фойе, и ему пришлось вытирать воду на полу, когда она ушла. Кроме того, вечером она отправила одежду в прачечную. Когда он на следующее утро принес выстиранное к двери номера, он слышал оттуда громкую музыку.

Она уехала около десяти.

Единственное, что казалось странным в поведении Венке Бенке во время пребывания в Стокгольме, так это ее необычайная расточительность.

Остальное было безупречно. Ингвар и Зигмунд поставили все на кон и остались ни с чем. Срок истек.

— Что нам делать? — тихо спросил Зигмунд.

— Да, что нам делать...

Ингвар перебирал счета. Когда убили Вегарда Крога, Венке Бенке, очевидно, была во Франции. Двумя днями раньше она сняла большую сумму денег, и в последующие четыре дня никаких операций со счетом не происходило. Лишь неделей позже она воспользовалась карточкой — делала покупки в рыбном магазине в Ницце, в старом городе.

Зигмунд и Ингвар почувствовали воодушевление при виде этой временной дыры и с удвоенной энергией занялись расследованием. Теоретически ей могло хватить наличности на то, чтобы съездить в Норвегию и обратно. Проблема была в том, что ее фамилия не значилась ни в одном списке пассажиров и ни в одной фирме по аренде машин в Ницце.