Чемпион - [50]

— Я тебе уже сказала: не твое дело!

— Ах, не мое! — засмеялся Арипбай. — Ну, и не го­вори! Ждешь Хожу, знаю!

Горя от негодования и обиды, Шолпан побежала че­рез дорогу к троллейбусной остановке. На каток она не пошла. Вернувшись домой, бросила на кровать чемодан­чик, в котором лежали коньки и шапочка, сдернула с се­бя пальто, да с такой силой, что несколько пуговиц упа­ли на пол.

Ее душили слезы. Но она знала, что нужно делать. Она села за стол, взяла лист бумаги и стала писать:

«Хожа! Я тебя ненавижу...» — написала, задумалась, хотела зачеркнуть, но не зачеркнула, а продолжала: — Ты решил посмеяться надо мной, да? Сказал, что при­дешь, а сам не пришел. Разве я тебя звала на каток? Ты же сам просил меня пойти с тобой. Значит, ты просто обманщик! А какое ты имеешь право поднимать на смех человека? Ты думаешь, что все такие, как Галька из седьмого «д»? Она все время вертится около тебя, и у нее совсем нет гордости. А ко мне больше и подходить не смей! И не смотри даже в мою сторону».

Шолпан втрое сложила исписанный лист бумаги и положила его в конверт. Адреса она решила не писать. Вручить письмо завтра в собственные руки.

На следующий день Шолпан одела самое любимое свое платье, аккуратно расчесала и заплела косы. Где-то в глубине души какой-то голос говорил ей: «Пусть посмотрит, какая я... Пусть!» Обида на Хожу не прошла, она стала еще горше. Сейчас она придет в школу. Сейчас она встретит Хожу в коридоре, подойдет, даст ему пись­мо, резко повернется и уйдет с гордо поднятой головой.

Но в коридоре Хожу она не встретила... В классе его тоже не было... Ее окружили ученики.

— Шолпан, ты слышала? — спросил один из них.

— Ты знаешь, что Хожу машина задавила? Ногу переехала...

В груди Шолпан закололи иголки.

— Когда? — не умея скрыть испуга, спросила она.

— Вчера! — рассказывали ей товарищи. — Он пере­бегал улицу Калинина... Поскользнулся, упал и попал под машину, груженную кирпичом... Теперь он в боль­нице...

Шолпан почувствовала, как холодок бежит по ее спине, как задрожали пальцы. И весь день прошел для нее, как в тумане.

После уроков решили всем классом отправиться в больницу и узнать о здоровье Хожи. Шолпан, конечно, пошла вместе со всеми.

Дежурная сестра сразу же успокоила их. Оказывает­ся, ничего страшного с Хожой не случилось. Он действи­тельно упал, поскользнувшись, попал под машину, но даже перелома не получил... Колесо грузовика только за­дело ногу. Кость треснула, но это не опасно.

Ребята написали записку Хоже, спросили, что ему принести. Подписались все.

Дежурная сестра вернулась с ответом не скоро.

— Он очень благодарит вас за внимание, — сказала она, с теплой, немного лукавой улыбкой посмотрела на ребят. — А кто из вас Шолпан?

Шолпан так покраснела, что ей стало жарко.

— Я... — еле слышно ответила она,

— Это вам, — сказала сестра и протянула Шолпан записку.

Шолпан еще больше смутилась. Так неловко было перед ребятами, но она развернула письмо и быстро про­бежала его глазами:

«Шолпан, ты сердишься на меня? Не надо! Вчера я немного задержался дома... А потом, боясь, что ты не дождешься меня и уйдешь, поторопился и попал в беду, о которой ты уже знаешь. Я скоро поправлюсь. Еще раз извини меня. Хожа».

— Ну, что он там пишет? — спросил ее Арипбай. — Покажи!

Шолпан быстро спрятала письмо в карман.

— Не тебе пишет... И вообще, какое твое дело?

— Не показывай, не показывай! — насмешливо про­тянул Арипбай. — Я и так знаю, что он написал тебе...

Надо было бы обругать этого Арипбая, как следует, чтобы он больше не лез не в свое дело. Но в груди у Шолпан бурлила такая радость, что она улыбнулась и весело сказала ему:

— Знаешь? Ну, и знай себе на здоровье!

1956

КОМПАС

Привез однажды отец из города Канату в подарок компас — черный, блестящий, величиною с часы. Куда ни повернешь стрелку с темно-синим наконечником, она все время на север показывает, как упрямый ребенок, не желающий отступать от своего слова.

Канат был в восторге от такого подарка. Ему даже не верилось: неужели это ему?! И он без конца любовал­ся подарком. Такого компаса нет ни у кого из аульных ребят. Только в школе есть, но учитель никому не дает его.

Канат, полный чувства собственного превосходства, вышел на улицу и побежал к ребятам, играющим непо­далеку от его дома.

— Бодан, — радостно воскликнул он. — Посмотри, ка­кой у меня компас есть!

Бодан — лучший друг Каната. Но не только он, все бросили игру, все окружили Каната и стали наперебой просить:

— Покажи... Дай мне... Дай потрогать...

Но Канат никому не дал.

— А ты дал мне вчера ножичек? Дал? — сказал он Темиржану и хлопнул его по протянутой руке. Потом по­вернулся к остальным и стал показывать компас. — Вот, смотрите... Как ни повернешь, а стрелка все на север по­казывает... А вот здесь нажмешь — и стрелка останавли­вается...

Но смотреть — одно, а в руках держать — другое. Любопытство ребят росло:

— Ну дай!

— Дай посмотреть!

Сначала Канат дал подержать компас Бодану. По­том еще троим-четверым ребятам.

— Хватит! Сломаете еще! — сказал он наконец и по­ложил компас в карман рубашки.

Ребята побежали на речку купаться. Бодан не отста­вал от Каната.