Чемпион по разбиванию сердец - [30]

– Так вот из-за чего сыр-бор! Джулс, ты самая умная из всех, кого я знаю. Не накручивай себя. Ты умеешь достигать любой поставленной цели.

– Но что, если…

– Лиззи, нам пора ехать, – в комнату вошел Данте. – Нужно подготовиться к завтрашним съемкам.

– Джулс, извини, я не могу остаться и помочь, – сказала Лиззи, вставая.

– Не волнуйся, я справлюсь сама. А список гостей закончим составлять по телефону.

– Как считаешь, – спросила сестру Лиззи, – все эти люди явятся лишь потому, что нашу свадьбу покажут по телевизору?

Данте обнял невесту за плечи:

– Моей семье и дела нет до этого. Они счастливы за нас с тобой и приедут лишь для того, чтобы отпраздновать наше бракосочетание, поверь мне.

– Я бы не стал ему доверять, – весело сказал Стефано, входя в гостиную. – Пока мы росли вместе, я усвоил одно: надо быть настороже, если он говорит «Поверь мне», особенно когда дело касается последней порции мороженого.

Данте с улыбкой повернулся к брату:

– Не моя вина, что ты так легко мне тогда поверил.

– А что мне оставалось, когда ты заявил, что меня зовет папа, и пообещал, что оставишь мне мороженое?

– Зато ты получил ценный урок: нельзя оставлять мороженое на потом. – Данте еще шире улыбнулся, вспомнив, как перехитрил старшего брата, и добавил: – Лиззи, нам пора.

Она обернулась к сестре:

– Не беспокойся. У тебя все получится.

Наконец Данте и Лиззи ушли, оставив Джулс наедине со Стефано, и он тут же спросил:

– Что Лиззи имела в виду, когда сказала, что у тебя все получится?

Джулс покачала головой и поднялась на ноги:

– Не важно.

Она повернулась к собеседнику спиной, не желая обсуждать с ним свою учебу.

Он обнял Джулс за плечи и развернул к себе.

– Я вижу, тебя что-то беспокоит. Ты рассказала сестре про нас?

– Нет. Почему ты так решил?

– Не знаю. Женщины любят доверять друг другу свои секреты.

– А что бы я ей рассказала? Мы с тобой не обсуждали, как понимать то, что произошло между нами. К тому же я тебя с тех пор не видела.

Он выгнул бровь:

– Хочешь сказать, я избегаю тебя?

– А разве это не так?

– Ты же знаешь, я был занят.

– Угу. Конечно. – Он что, всерьез полагает, что она купится на эту чушь? Можно подумать, у него на самом деле не нашлось даже одной свободной минутки, чтобы поговорить.

– Но это правда. В эти выходные мы проводим дегустацию, я помогал отцу ее готовить. И не пытайся уйти от темы. Я спросил тебя, что имела в виду твоя сестра. Что у тебя должно получиться?

Джулс вздохнула:

– Я пыталась объяснить Лиззи, что не уверена, хочу ли учиться в магистратуре. А она думает, я просто трушу, считает, что я смогу побороть свой страх и все пойдет, как планировалось изначально.

– А ты сама желаешь этого?

– Нет, – честно ответила Джулс. Она устала держать правду в себе.

Голос Стефано смягчился.

– Тогда поговори со мной. Расскажи, что у тебя на уме.

Джулс почувствовала, что может ему довериться.

– Дело в том, что я не хочу продолжать учебу.

– Это серьезное решение. Что заставило тебя передумать? – спросил Стефано.

– Ты на самом деле желаешь это знать? – Не хотелось продолжать изливать душу, если им двигала лишь вежливость.

– Я бы не спросил, если бы мне не было интересно.

Джулс опустилась на диван и сложила руки на коленях.

– Перед тем как прилететь сюда, я как раз закончила проходить стажировку в социальной службе. – Она замолчала.

– Джулс, что же мне, клещами вытягивать из тебя информацию?

– Не будем об этом. Это не важно. – Она попыталась встать, но Стефано удержал ее.

– Это важно, – взволнованно сказал он. – Иначе ты бы не попыталась обсудить эту проблему с сестрой перед ее свадьбой. Раз ты не можешь поговорить с Лиззи, расскажи мне. Может, я сумею тебе помочь.

Джулс кинула взгляд на собеседника. Хотелось надеяться, что он действительно поймет ее и не станет думать о ней хуже. Не в силах смотреть ему в глаза, она опустила голову и продолжила рассказ:

– Меня уволили со стажировки. Точнее, не знаю, можно ли со стажировки уволить. В общем, меня попросили не возвращаться. – Вот она и призналась, что всего лишь жалкая неудачница.

Стефано молчал. Взглянув на него, Джулс прочла в его глазах не осуждение, а сочувствие. Затем он произнес:

– Уверен, это еще не все. Почему бы не рассказать историю целиком?

– Я… Я не могла поступать так, как от меня требовали. Детям нужна помощь и поддержка, и я не могла равнодушно исполнять свои обязанности. Я много раз пыталась отстаивать свою позицию, и в конце концов куратор решил, что я не подхожу для такой работы.

– А мне кажется, ты просто следовала велению своего сердца.

– Я не могу слепо исполнять правила и инструкции, ведь они годятся не для каждого случая. Понятно, что правила пишутся не просто так, но иногда необходимо делать исключения.

– А тебе не кажется, что ты просто позволяешь взять верх своему задетому самолюбию? Ты могла бы помочь стольким детям. Но для этого надо доучиться. И, кто знает, вдруг ты сможешь добиться перемен к лучшему в системе опеки?

И с чего она взяла, что открыться Стефано – хорошая идея? Он ничем не лучше ее сестры.

Да, она провалила стажировку. Но ведь можно заняться в жизни чем-то другим. Хотя, при мысли о том, что она не станет социальным работником, Джулс почувствовала себя так, словно предает тех детей, которые не в состоянии сами заступиться за себя. Ее охватило чувство вины. Откуда оно взялось? Но, чтобы она ни решила, это будет ее собственный выбор, а не навязанный сестрой или Стефано.