Чемпион - [13]

Я кинул взгляд на часы и улыбнулся, время подошло, да и наблюдатели должны подоспеть чтобы все зафиксировать. Плохо, что и мне придется пострадать, но на что не пойдешь лишь бы решить проблему, иногда и жертвенность нужна, но конечно же в разумных пределах, помирать сегодня я точно не собирался.

Глава 2

Шесть часов спустя. Отдел полиции. Допросная комната.

— Повторяю вам уже в сотый раз, я уже все сказал. Шесть часов и четыре минуты.

— Хватит повторят одно и тоже! — взвился полицейский и даже замахнулся рукой.

— Неужели вы наконец-то это поняли, — я посмотрел на его закипающее лицо.

— Да ты…

Краак…

— Майор Зуратов, оставь нас, — произнес властный, но тихий голос.

— Что, кто?! — полицейский набычился и развернулся.

Я с любопытством увидел, как из майора выходит воздух, а он чуть не упал на колени, на верное и упал бы, вот только голос добавил, — Что-то не так майор? И полицейский вылетел из допросной словно тут адский котел с бесами стоял.

Я же увидел неприметного мужчину, невысокого роста, хотя всё равно чуть выше меня, без знаков различия и одетый в обычный серый костюм. Довольно обыденный человек и таких по улицам ходит тысячи, вот единственная вещь выбивалась из его образа, его глаза в которых поселилось пламя. Пробужденный, причем, судя по всему, еще и какой-то из начальников, раз майор чуть не обосрался на месте. А это означает, что наконец-то, что-то решится.

— Добрый день. Меня зовут Мишин Алексей Иванович. Я прибыл чтобы рассмотреть твоё дело, — поздоровался он.

— Рассматривайте, — пожал я плечами и скривился, плечо до сих пор болело адски.

— Сначала я хочу поговорить с тобой, — он убрал папку в дальний угол стола и сел напротив меня.

— Я уже около сотни раз говорил и мне надоело. Мне даже воды не предложили, — я попытался почесать плечо, но пришлось изогнуться как мартышке.

— Это очень неправильно, но вполне обоснован…

— Шесть часов и пять минут. Чем обоснованно?

— Как чем, преступлением конечно же! — мужчина удивился.

— А мне кажется на меня было совершенно нападение и оскорбление. Камеры — это очень хорошо…кхеее…засняли, — я прокашлялся.

— Очень интересный способ ведения переговоров. До тебя никто о таком не думал, — он резко «вильнул» в сторону.

— Камеры обязаны записывать допрос, а значит можно и редактировать. В суде очень сильно заинтересуются множественными разрывами и склейкой. Вопросы будут уже не ко мне, а к полиции, — пожал я плечами и опять чертыхнулся.

— Хорошо. Принесите минералку, — он даже не повернул голову в сторону зеркальной стены и уже через десять секунд, раздался стук в дверь и после короткого войдите, принесли минералку, причем «заряженную», то есть обработанную жизнь, довольно дорогая водичка, к слову, говоря.

— Пей, — произнес он, пододвинув минералку, а сам притянул папку и стал вчитываться.

Минералку выдул всю, весь литр и почувствовал себя гораздо лучше. Пускай это и не заменит полноценных лекарств, но на безрыбье и рак рыба.

— Шесть часов и двадцать минут, — произнес я, а этот дознаватель, как и все время до этого, проигнорировал мой голов, вчитываясь в моё досье.

— Общие моменты я увидел, но хотелось разок послушать твою версию.

— Нет, мне уже надоело, — произнес я, покачав головой.

— Даю слово, это в последний раз и больше тебя никто допрашивать не будет, — произнес он, смотря на меня глазами, в которых бегал огонь.

— Хорошо. Неоднократные оскорбления, причем не только меня, но и остальных учеников и это я говорю не только о Нырышкине, были там и другие фамилии. После того как я не захотел делать за него конспект по истории, он начал мне угрожать металлическими шарами. Один из них попал мне в плечо, после этого я достал Лигин-2 и произвел тринадцать выстрелов.

— Дальше, — попросил меня дознаватель, скрестив руки на груди.

— Я выскочил в окно, где через пару минут был задержан охраной школы и доставлен прямиком в полицейский участок.

— Просто и прямолинейно. А как насчет того, что ты двенадцатью выстрелами сбил все шары, а тринадцатым прострелил ему колено?

— Вот видите, вы и так все знаете. Шесть часов двадцать одна минута.

— Слушай, а не хочешь ко мне в команду, мне такие умные и меткие всегда нужны, — он радостно улыбнулся.

— Сначала хотел, прямо сразу после школы. Но лучше я пойду в уборщики, — обломал я его, хотя по нему и не скажешь.

— Это почему же? — удивился он.

— На меня напали, используя силы пробужденного, именно тогда я начал защищать свою жизнь. Пусть я и сирота без влиятельных друзей, но меня морили голодом и даже не дали перевязать рану и принять лекарства, которые мне положены по расписанию больницы, не говоря уже о воде и еде. Меня дома ждет маленькая сестра, а время почасовой няни подходит к концу. Не императора, а империю? По мне так, лучше — не словом, а делом. А вы недостойны не того не другого! — высказался я, выплеснув все что скопилось у меня за этот чертов год.

— Шесть часов и двадцать две минуты, правильно? — произносит этот Алексей Иванович и тут же без паузы, — Богданов.

Две секунды времени и в допросную втискивается почти двухметровый качок в форме сержанта.

— Взять личный транспорт, отвезти ЛОЖНО-подозреваемого на место жительства, ну и компенсировать. Задача ясна? — Мишин очень уж сильно выделил слово «ложно».