Чемодан для Спенсера - [4]

— Мотивы у вас, мистер Холлистер, правильные. — Абуд кивнул в сторону человека в кремовом костюме. — Прежде чем я передам вас в руки капитана Моаи, позвольте мне сказать, что нас не интересуют ваши контакты или методы. Скоро у вас появится наш агент. Передадите материал ему в любом выбранном вами месте за пределами наших границ. Желаю вам удачи! — Абуд выпустил плечо Холлистера и отступил, протянув руку. Холлистер быстро встал, чувствуя облегчение, и принял рукопожатие Абуда.

— А сейчас, — сказал Абуд, провожая Холлистера до двери, — после вашего утомительного путешествия вы, без сомнения, с удовольствием отдохнете. Завтра капитан Моаи совершит с вами поездку по стране, которая, надеюсь, восхитит вас.

Он смерил Холлистера желтыми глазами.

— Ставка очень велика, мистер Холлистер. Мы знаем, что вы нас не подведете.

Глава вторая

Глянцевитое суперскоростное шоссе, проложенное от аэропорта до города, было явно единственной мощеной дорогой этой страны. Вскоре после выезда из Масабары капитан Моаи свернул на север. Подвергнув Холлистера двадцатиминутному отбиванию почек, он остановил свой “лэндровер” посреди неопределенной глуши, засыпанной красной пылью.

Единственная возвышенность портила почти совершенную в своей монотонности равнину: огромная круглая бетонная платформа. “Лэндровер” припарковался в нескольких ярдах от нее. Перископная мачта с окуляром каждые двадцать секунд поворачивалась на полные триста шестьдесят градусов, держа под постоянным и пристальным телевизионным наблюдением все подступы к платформе. Четверо часовых, вооруженных автоматами, патрулировали по периметру. Это была крыша первой атомной электростанции в экваториальном регионе континента.

В своем кабинете, затерянном в подземном лабиринте электростанции, доктор Отто Циммерман сделал паузу посреди лекции, чтобы закурить свежую сигарету от тлеющего конца другой. Он уронил дымящийся окурок в пепельницу, не потрудившись затушить его. Сложения он был незначительного — просто малорослый. Зубы и пальцы пожелтели от никотина, щеки ввалились. Годы жизни под землей наградили его трупной бледностью. Но глаза его пылали фанатичным огнем. Кометный хвост сигаретного пепла начинался между пальцами, тянулся по рубашке, когда он проводил рукой по чертежам на стенах, скромно предрекая этому реактору честь “в один прекрасный день дать электроэнергию, накормить и напоить всю сельскохозяйственную зону”.

“Он не позаботился отметить, — подумал Холлистер, — что во всей этой зоне на целые мили нечего электрифицировать, поливать или питать”.

Капитан Моаи, сидя в кресле для посетителей, следил за тем, какое впечатление все это производит на иностранца.

— Конечно, — продолжал Циммерман, — честь следует отдавать тому, что заслуживает чести. Если бы я позволил себе минутку легкомыслия, я сказал бы, что здесь все честно сделано на деньги, занятые под честное слово. — Он растянул губы над выступающими резцами и подождал, пока Холлистер улыбнется в ответ. Затем губы снова сомкнулись, и он продолжил:

— Этот кредит предоставил Мировой Банк. США одолжили плутоний. На одолженные деньги построили станцию. Одолженный плутоний оживил наш реактор. — С минуту Циммерман задумчиво посасывал свои губы. Затем ткнул сигаретой в сторону Холлистера и выпалил, словно учитель, проверяющий задремавшего ученика: — Скажите–ка мне, мистер Холлистер, что вы знаете о качествах плутония?

— Это ядерный материал. Очищенный уран, верно?

Циммерман одарил Холлистера удивленно-снисходительным взглядом.

— Предельно очищенный, мистер Холлистер. Настолько предельно очищенный и такими дорогостоящими и сложными процессами, что лишь два или три государства в мире могут позволить себе это. — Циммерман длинно затянулся и швырнул окурок в пепельницу поверх других. Резкий запах тлеющих окурков начинал действовать Холлистеру на желудок.

— Это поистине чудесное вещество, мистер Холлистер, — продолжил Циммерман. — Количество, столь малое, что его может унести один человек, дает достаточно энергии для всего этого проекта... или для впечатляющего числа термоядерных бомб. — Циммерман позволил себе новую сигарету и отстраненно уставился на ее дым, который, смешиваясь с тем, что поднимался из пепельницы, уходил к потолку, растягиваясь и плывя над комнатой миниатюрным облаком.

— Да, мистер Холлистер? Что вы думаете?

— Я думаю, — ответил Холлистер, — что вы несколько огорчены, тратя вашу долю плутония на энергию, а не на бомбы.

— Ни в коей мере! — Циммерман с упреком отверг это предположение. — Вы интерпретировали мое высказывание с точки зрения человека, чья жизнь прошла среди оружия. Моя жизнь прошла в науке. Следовательно, я обладаю более широким кругозором, чем ваш. Молодому государству, ищущему место в мире, энергостанция так же важна, как и бомба. Но я не вижу причины, почему молодое государство не должно иметь и свою бомбу, и свою энергостанцию.

— Вы не только физик, но и философ, — заметил Холлистер.

Капитан Моаи кивнул с неопределенным одобрением.

— Ваш сарказм не ускользнул от меня, мистер Холлистер, — сказал Циммерман. — Но я патриот, стремящийся служить стране, которая гостеприимно встретила меня и предоставила шанс продолжить мою работу.