Чем женщина отличается от человека - [43]

«Излучение башен… действовало на нервную систему каждого человеческого существа этой планеты. Физиологический механизм воздействия известен не был, но суть этого воздействия сводилась к тому, что мозг облучаемого терял способность к критическому анализу действительности. Человек мыслящий превращался в человека верующего, причем верующего исступленно, фанатически, вопреки бьющей в глаза реальности. Человеку, находящемуся в поле излучения, можно было самыми элементарными средствами внушить все что угодно, и он принимал внушаемое как светлую и единственную истину и готов был жить для нее, страдать за нее, умирать за нее.

…поле было всегда. Незаметное, вездесущее, всепроникающее. Его непрерывно излучала гигантская сеть башен, опутывающая страну. Гигантским пылесосом оно вытягивало из десятков миллионов душ всякое сомнение по поводу того, что кричали газеты, брошюры, радио, телевидение, что твердили учителя в школах и офицеры в казармах, что сверкало неоном поперек улиц, что провозглашалось с амвонов церквей. Неизвестные Отцы направляли волю и энергию миллионных масс, куда им заблагорассудится. Они могли заставить и заставляли массы обожать себя; могли возбуждать и возбуждали неутолимую ненависть к врагам внешним и внутренним; они могли бы при желании направить миллионы под пушки и пулеметы, и миллионы пошли бы умирать с восторгом; они могли бы заставить миллионы убивать друг друга во имя чего угодно…»

Так вот, друзья мои, я вынужден сообщить вам горькую правду: братья Стругацкие – неудержимые фантасты, сочиняющие на ровном месте! Потому что никакого загадочного облучения с неизвестным физиологическим воздействием для того, чтобы превратить толпу в орущую фашистскую массу, верующую телевизору, не нужно. Достаточно одного только телевизора.

Мы имели счастье наблюдать это во времена Крымской кампании 2014 года, когда Россия аннексировала/присоединила к своей территории часть территории другого государства. Позже несколько сотен представителей средств массовой информации России были награждены орденами и медалями по не секретному, но, как выразились представители Кремля, «непубличному» указу – за проведение информационной войны и массового оболванивания населения. Впрочем, аналогично старалась и другая сторона…

Честно говоря, даже я, знающий историю фашизма и видавший виды человек, был поражен, с какой скоростью всего за пару месяцев пропагандистская машина государства может фашизировать современное население страны, превратив в его глазах вчера еще братский и этнически неотличимый народ во врагов, а немногочисленных несогласных внутри страны (не поддающихся излучению останкинских «башен») – в пятую колонну и национал-предателей. Волна угарного патриотизма с желанием победно повоевать с врагами вне и внутри страны была раздута практически мгновенно!

Под фашизмом я здесь имею в виду истерическое объединение нации на основе образа врага. От этого всегда один шаг до геноцида. А слова киногероев в фильме «Обитаемый остров» о том, что под влиянием пропаганды, то есть обычных слов, матери могут убивать своих детей, принимая их за врагов, вовсе не преувеличение. Преувеличением является лишь фантазия авторов о том, что для этого необходимо дополнительное физическое облучение мозга. Ничего не надо! Только слова!

Коли уж так получилось, что эта книга содержит разные истории, расскажу вам еще одну, хуже не будет…

Итак.

Жили-были в желтой жаркой Африке два племени – земледельцы хуту и скотоводы тутси. Первые были плотными, низкорослыми, с широкими носами и толстыми губами, а вторые – высокими и с тонкими носами. Как это часто бывало в истории, кочевники вторглись на земли скотоводов и покорили их, став местной аристократией. Теперь высокие тутси управляли, а хуту на них работали – пахали землю и пасли чужой скот. Тутси, как военная аристократия, крышевали свою землю и своих работников, защищая их от набегов конкурентов, да наслаждались тонкостями жизни, словно японские самураи, – писали стихи, например. А что еще делать воину в перерывах между боями?

Поскольку они веками жили вместе на территории, которую потом назовут Руандой, граница между тутси и хуту начала стираться. У них образовался один общий язык, общая культура. Постепенно подразмылись также социальная и этническая границы – если земледельцу хуту удавалось разбогатеть, он становился аристократом, то есть тутси. Хотя имел пухлые губы и низкий рост. И напротив, обедневшие аристократы тутси опускались на уровень хуту. И вскоре эти слова – «тутси» и «хуту» – уже перестали обозначать различия расовые и стали означать в первую очередь различия социальные. И хотя полустертые внешние различия еще сохранялись, все чаще по внешнему виду уже сложно было определить этническую принадлежность человека.

Так продолжалось до тех пор, пока не пришли европейские колонизаторы, которые внесли бурю возмущения в устоявшийся порядок вещей. В XIX веке, когда в Европе буйным цветом цвели расистские теории, из которых потом выросла практика гитлеризма и которые постулировали непреодолимую биологическую разницу между расами, белые колонизаторы поставили между тутси и хуту искусственную социальную перегородку. Поскольку, несмотря на черный цвет кожи, тутси, которые в многом еще сохраняли свой прежний вид, были больше походи на европейцев по росту и чертам лица, их назначили «превосходящей расой». Отныне хуту уже не могли пробиться к тутси. Экономика – этот великий уравниватель людей – была грубо перечеркнута: для хуту ввели дополнительный налог, чтобы они не могли разбогатеть и перемешать устроенную белыми сегрегацию.