Чем я хуже? - [90]

— Алексей. Алеша. Фамилия — Максимов.

— Алеша… Красивое имя. Мне нравится. И как мне теперь тебя называть? Сашей или Алешей?

— Здесь меня называют Алексеем. В том числе и для конспирации. Если можешь, и ты меня так называй.

— Смогу, если это нужно. В том числе и для конспирации. А там, у себя, ты был женат?

— Был. Мне было 45 лет. У меня была жена и двое взрослых детей: сын и дочка. И даже внук. Жену я любил и никогда ей не изменял. Но, когда я попал в тело твоего мужа и познакомился с тобой в больнице — ты мне приглянулась с первого взгляда и внешностью и характером. Если помнишь, я вначале хотел с тобой не спать, ссылался на аварию; хотел продолжать хранить верность затерявшейся в будущем времени еще не родившейся жене.

— Помню, — подтвердила Клава.

— Но молодой организм твоего мужа меня подвел, показал свою боеготовность, и уклониться от выполнения супружеского долга у меня не получилось.

— И это помню, — улыбнулась Клава, — хорошо помню.

— А потом, Клава, честно говорю, я в тебя действительно влюбился. И чем больше узнавал тебя как человека, как молодую женщину, тем больше ты мне нравилась. Сейчас я говорю правду. Я не обманываю.

— Я это чувствую, — кивнула Клава. — Вот только теперь уже я не знаю, мне радоваться или огорчаться? Тело — моего Сашки. А разум — чужой. Твой. Может, ты и лучше Сашки. Но, ты ведь не он. Так?

— Так.

— И что мне теперь с этим делать?

— Жить, Клава. Просто жить. И приносить пользу Родине. Ты говорила, что готова жертвовать своими интересами на благо всей страны?

— Говорила, — серьезно ответила Клава. — И не отказываюсь. Готова.

— Ну, вот. Будешь приносить пользу Родине, живя здесь рядом со мной и помогая мне. Я ведь не просто человек из будущего — я оченьмногополезногознающий человек из будущего. И так же, как и ты, я решил принести пользу Родине. Для этого, не предупредив тебя, я и поехал в Москву, пришел на Лубянку и открылся. Поверили мне не сразу. Но когда поверили — оценили мою значимость для страны и перевели из тюремной камеры сюда.

— Ты ведь знаешь будущее?

— Знаю, Клава. В прошлой жизни я был учителем истории и, кроме того, увлекался оружием и военной техникой. Давай лучше о наших отношениях поговорим. Я тебе признался, что я не твой Сашка, хоть и в его теле. Как ты к этому относишься?

— Как… — Клава погладила мужа по лицу. — А как я должна к этому относиться? Когда ты, якобы, память потерял, и я этому поверила — ты ведь тоже другим человеком из больницы вернулся. Ничего не помнил: ни того, что у нас с тобой раньше было, ни своих привычек, ни своих манер. Ты ведь даже кушать стал по-другому. И что? Разве я тебя тогда разлюбила? Я тебя приняла таким, каким ты стал, и была рада, что хоть живой после аварии остался. А потом, мне стыдно теперь в этом признаваться, но ты мне даже больше понравился своим новым характером, каким-то более культурным, что ли, более воспитанным и разумным. Правда, я ведь тогда считала, что это мой Саня так после удара головой изменился в еще лучшую сторону. Что же мне тебя теперь сторониться, когда мы мужем и женой, не стесняясь, пол-августа прожили? А я тебе не кажусь молодой дурочкой? Ты, вон, школьный учитель, да еще из будущего. Умный, интеллигентный, воспитанный, в два раза больше меня проживший? Разве тебе со мной интересно, как с человеком, как с женой?

— Ну, что ты, милая, — Алексей Валентинович мягко привлек Клаву к себе и поцеловал. — Я действительно в тебя влюбился. И не только в твою красоту, но и в твою чистую незамутненную душу. И… Ты извини, наверное, это не правильно и эгоистично, но я даже рад, что так все получилось, что я очутился в теле твоего мужа, что я могу обнимать тебя и целовать, что я могу просто быть рядом с тобой. Любить тебя.

— Мне стыдно, Алеша, но я тоже тебя полюбила. Именно тебя. Твой характер, проявившийся в августе. Как думаешь — это измена Сане?

— Клав, а давай договоримся об этом не думать и больше не говорить. А просто любить друг друга и все. Зачем самим себя изводить? Я ведь не могу обратно с твоим Сашей телами или сознанием поменяться. И к прежней своей жене вернуться не могу. Это ведь не от меня зависит. А что до того, что разумом я в два раза тебя старше, так что в этом плохого? Множество сорокапятилетних мужиков с радостью бы согласились на молоденькую красавицу-жену. А у меня к тому же и тело твоего ровесника. О большем и мечтать не приходится. Милая ты моя…

— Слушай, Алеша, а что нас ожидает, рассказать можешь.

— Война, Клава, — вздохнул Алексей Валентинович. — Вторая мировая, как считается, уже началась 1 сентября с нападения Гитлера на Польшу, 3 сентября, как ты знаешь, в нее уже вступили еще несколько стран и — понеслось. Потом, в моем времени, наступила и война Великая отечественная, когда фашисты, нарушив только что подписанный договор о ненападении, вторглись в Советский Союз. В моем времени немцы дошли аж до Волги, и мы их едва победили, потеряв десятки миллионов убитыми и покалеченными; получив разрушенные города и заводы, полностью сожженные села и заминированные поля с уничтоженным плодородным слоем. Я очень хочу переломить такую грядущую ситуацию. Для этого и открылся. Теперь товарищ Сталин знает о планах и будущих действиях, как наших врагов, так и тех, кто может стать нашим союзником.