Чем черт не шутит - [21]

– Черкасские? Князья Черкасские?! – воскликнула я.

– Что тебя так удивило?

– Господи! Ведь особняк, что мы купили, вернее флигель, принадлежал князьям Черкасским. – Что ты говоришь? Неужели это мои предки? – Она разволновалась и пошла быстрее. Подойдя к нашем у клубу, она долго его осматривала, обойдя со всех сторон. Я понимала ее волнение и тоже разволновалась. Ольга Андреевна бормотала что-то по-французски, потом подошла и сказала. – Это судьба. Это знак судьбы, потому что именно ты купила этот дом. Значит ты настоящая избранница моего внука. Ну, пойдем, пойдем, – она быстро вошла внутрь, я еле поспевала за ней. Ольга Андреевна, всегда такая сдержанная, стала носиться по клубу, как девчонка, восторгаясь каждой ерундой.

– Боже мой! Какие люстры! А какие прежде были? Как не было? Куда же они делись? А какая лестница! Как? Тоже переделывали? Какая жалость! А что, что осталось с тех времен? – Мне очень хотелось показать ей хоть что-нибудь уцелевшее, но мы все переделали, и до нас здесь перебывало полно организаций и фирм, вряд ли, что уцелело. Ольга Андреевна с такой жадностью смотрела на меня и так хотела услышать что-то желаемое, а я лихорадочно вспоминала, что бы такое показать, лишь бы не увидеть разочарование у нее на лице.

– Вспомнила! Там на чердаке какое-то старье осталось.

– Пойдем скорее туда, – и она устремилась вверх по лестнице.

– Бабушка! Подождите! У меня же ключей нет. Я сейчас у девчонок возьму, заодно познакомитесь с ними.

– Потом знакомиться, сначала на чердак. Я тебя здесь подожду.

Сказав коротко – «Все потом» на Наташкины вопросы «Зачем? Куда? Почему?», я быстренько вернулась к бабушке и открыла дверь. Она несколько помедлила, потом перекрестилась и торжественно зашла, как в храм. Здесь не было особой грязи, но зато полно пыли. Ольга Андреевна подошла к киоту.

– У мамы был точно такой же киот. Раньше на мебель прибивали пластинку с инициалами мастера и владельцев. Она опустилась на колени и стала со всех сторон ощупывать его. Ничего не найдя снаружи, она стала искать внутри.

– Нашла! – закричала радостно.

– Надо, наверное, фонариком посветить.

– Ничего не надо. Я и так различаю вензель. И потом наличие пластины само по себе говорит, что это девятнадцатый век. Жаль, что дверца не сохранилась.

– Хотите, я приглашу реставратора, будет, как новенький.

– Спасибо, mon chere, ты добрая девочка, – я с ужасом увидела, как глаза ее наполнились слезами, и тут же заплакала сама. – Что-то я слезлива стала в последнее время, – пробормотала себе под нос.

– Это хороший признак, – улыбнулась в ответ бабушка.

«Чего же тут хорошего? – хотела я возразить».

– А это что? – Ольга Андреевна показала на то, что осталось от бюро.

– Это верхняя часть бюро, а нижнюю кто-то уволок, – объяснила я, – значит здесь мы не найдем пластину с инициалами.

– У меня в спальне стоит комод с точно таким же декором, как будто из одного гарнитура.

– Бабушка, нижнюю часть тоже можно заказать.

Она выдвинула ящичек с пожелтевшими бумажками и попросила меня все куда-нибудь сложить. Я сбегала вниз и принесла картонную коробку. Мы осторожно вытряхнули в нее содержимое ящичков. Ольга Андреевна сказала, что посмотрит их дома. Уходя, я все-таки опять треснулась об эту трубу, правда, не так сильно, как в первый раз, но все равно больно. Разозлившись, со всей силой стала ее дергать, буквально висела на ней, но она не желала поддаваться. Надо кого-то попросить залезть на лестницу и отцепить ее.

– Mon chere, где можно привести себя в порядок, я вся в пыли. И пора познакомиться с твоими коллегами.

Вообще-то я тоже выглядела не лучшим образом, и мы пошли в дамскую комнату приводить себя в порядок. Когда мы спустились вниз, там метался Наум Григорьевич и орал на экспедитора!

– Я тебя сразу узнал, бандитская твоя морда! Ты только и знаешь, что водку жрать гранеными стаканами, а кто за тебя работать будет? А? – «Бандитская морда» с улыбкой это слушал, казалось, ему это даже нравится. Наум Григорьевич запнулся, заметив бабушку, а она вздернула подбородок и ожидала, когда их представят друг другу. Я познакомила их. Наум Григорьевич весь подобрался, смешно щелкнул ботинками, поцеловал ей ручку и удалился на кухню.

«Бандитская морда» заржал и пошел за ним. А мы направились в гостиную знакомиться с моими подругами. При виде бабушки девчонки оробели, особенно, когда она что-то ввернула по-французски. Наташка вытаращила глаза и почему-то сказала вдруг – Мерси. – Бабушка засмеялась и попросила оформить клубную карточку. Она заплатила деньги, хотя мы отказывались их брать, но она была непреклонна. Ей очень понравилась наша маленькая гостиная, которую она назвала petit comite (интимный кружок). Она тут же уселась за чайный стол и попросила коктейль.

– Безалкогольный?

– Вот еще! – возмутилась она. – Лучше что-нибудь покрепче. У меня есть повод выпить.

– Во дает твой «божий одуванчик» – шепнула Наташка.

По такому случаю мы присоединились к ней, заказали себе тоже по коктейлю, и уютно расположились на диванчиках за чайным столом. В это время звякнул колокольчик на входной двери, извещая, что пришли посетители.