Челюсти пираньи - [69]

— Но ведь это не первая наша битва. Нам уже не привыкать.

В самом деле, что это я так разнервничался.

— Что вы хотите от меня?

Ланина пожала плечами.

— Хочу, чтобы вы выиграли эту, как вы говорите, войну. — Она встала. — Мы с вами обо всем переговорим подробно. Но чуть позже. Я валюсь с ног от усталости. Иногда мне кажется, что у меня вот-вот кончатся силы. Но всякий раз оказывается, их еще полно. Вам не кажется, что резервы человека неисчерпаем?

Не дожидаясь моего ответа, она направилась к выходу. Я проводил ее взглядом.

— Послушайте, — вдруг бросил я ей вдогонку вопрос: вы сказали, что лишь часть финансовых потоков замыкаются на Бароне. А другая часть?

Ланина остановилась на пороге.

— Хотела бы я это знать.

Сообщение Ланиной вызвало во мне сильное беспокойство. Я понятие не имел, что придумает этот хитрый банкир. Единственное, в чем я не сомневался, так это в том, что он не станет покорно ждать удара и обязательно его нанесет первым. Это в его характере, чересчур нетерпеливым и взрывным. Но если не знаешь, с какой стороны может последовать нападение, это вызывает повышенную тревогу.

Единственный выход на сегодняшний день я видел в том, чтобы попытаться с ним договориться. Почему бы не дать ему отступного, не найти приемлемый вариант компромисса. Но когда на следующий день во время короткой нашей встречи я заикнулся об этом, Ланина даже не стала меня слушать. Вместо ответа я удостоился презрительного взгляда ее глаз. Больше эту тему я не стал развивать.

Я мрачно обдумывал мои дальнейшие шаги, но внезапно понял, что и другая сторона размышляет о том же. Мой молчавший все последние дни сотовой телефон внезапно заговорил голосом Барона. Звучал он как обычно весело и непринужденно.

Впрочем, наш разговор не был долог. Барон после короткого вступления, попросил меня срочно приехать к нему, как выразился он: по важному делу.

Я сразу понял, что по сравнению с моим последним визитом охрана в банке, как минимум, удвоилась. Охранники стояли на каждом этаже и подозрительно смотрели на проходящих мимо них посетителей, словно в каждом подозревали носителей злых умыслов. Впрочем, предупрежденные о моем визите, они пропустили меня без слов.

Барон сидел за своим столом. Увидев меня, он вскочил с места и устремился навстречу как к старому и доброму другу, которого давно не видел.

— Очень рад, очень рад, — быстро заговорил Барон, обстреливая меня взглядами из узких амбразур своих глаз. — Много слышал о том, как героически вели вы себя на комбинате. Вы спасли жизнь нашей дорогой и многоуважаемой Александре Александровне. В последнее время у нас появились кое-какие разногласия, но это нисколько не уменьшает мое уважение и восхищение ею. Она провела просто титаническую работу, неприятно в этом признаваться, но я, как и все, оказался жертвой этого мошенника. Что за жизнь, нельзя никому доверять. Сколько раз я убеждался в правильности этого тезиса, но все равно то и дело отступаю от него. И всегда бываю за это наказан. — В голосе банкира послышалась обида на несправедливость жизни.

— Сочувствую вам, но что я могу сделать? Изменить жизнь? Боюсь это мне не по силам.

Барон как-то странно посмотрел на меня, но затем быстро спрятал свой проницательный взгляд куда-то внутрь себя.

— О нет, как банкир, я хорошо понимаю, что реально, а что нереально. Меня беспокоит совсем другое.

Барон замолчал, делая вид, что обдумывает, посвящать ли меня в предмет его беспокойств. Однако я был уверен, что все это не более чем игра, все свои ходы этот хитроумный маленький мужчина продумал заранее. А потому мне было интересно, что последует дальше.

— Очень печально, что Курбатову удалось скрыться. Вы по-настоящему не представляете, как опасен этот человек. Когда он был еще директором комбината, я его боялся. Знаете, внешне у нас с ним были совсем неплохие отношения, но интуитивно он вызывал во мне страх. Я всегда чувствовал, как любит он власть.

— Вы правы, он действительно очень опасен.

— Вы так считаете! — внезапно радостно воскликнул Барон. — Для меня очень важно, что наши суждения совпадают. — Внезапно он извлек из ящика стола какой-то предмет и положил перед собой. Это был диктофон. — Не сочтите за труд, прослушайте запись.

Судя по всему, записывающее устройство было подключено к телефону, и голос не совсем разборчиво пробивался сквозь какофонию помех. Но все же понял, о чем шла речь при желании было вполне по силам.

Разговор был длинный, продолжительностью почти в десять минут поэтому я позволю себе не приводить его полностью, а изложить самую суть, тем более почти ничего нового, ни особенно интересного он не содержал. Сначала мужской голос излагал происшедшие на комбинате события, слал угрозы и проклятья в адрес Ланиной, а заодно и в мой адрес, затем абонент переменил тему и стал разбираться уже непосредственно с Бароном, который периодически вставлял короткие испуганные реплики. Впрочем, понять, о чем конкретно идет речь, было почти невозможно, так как мужчина не вдавался в подробности. Самое важное прозвучало в конце: голос потребовал от Барона миллион долларов, в противном случае он грозил ему большими неприятностями. На этом беседа закончилась.