Человек звезды - [21]
Монах разбросал по сторонам обременявшие его покровы, и его коричневое волосатое тело упало в джакузи, и там все смешалось, заревело, застенало, словно в кипящем нерестилище. Пена летела до потолка и стекала по розовому кафелю.
Маерс, садясь в машину, раскрыл перед собой ладонь. Навел на ладонь прозрачный, летящий изо лба луч. На ладони вспыхнул экран, на котором клокотало джакузи, из которого появлялась то полная женская спина с розовыми ягодицами, то свирепая бородатая голова с рыкающим ртом. Маерс дождался, когда кустодиевская красавица утомленно вышла из душистой пены. Монах, обмотав чресла махровым полотенцем, накинул на плечи купальщицы мягкий халат. Женщина вернулась в кабинет, где на столе красовалось большое золотое яйцо. С женским любопытством раскрыла яйцо и заглянула внутрь. Там лежал золотой пенальчик с французской губной помадой фирмы «Эсте Лаудер». Женщина раскрыла пенальчик и тронула пунцовые губки помадой.
Маерс ехал по городу П., и повсюду виднелись красные человечки. Они сидели на кровлях домов, свесив ноги. Стояли перед входом в городские учреждения, как красные гвардейцы. Устроились на ступенях храма, окруженные нищими. Одни из них замерли в позе бегунов на аллеях парков. Другие стояли на перекрестках, как постовые. На кладбищах, у заводских проходных, у витрин супермаркетов, — везде были красные человечки.
Горожане удивленно их рассматривали. Некоторые крестились. Другие показывали им «носы». Большинство же шло мимо, предаваясь своим заботам и хлопотам.
Маерс из машины глядел на красных человечков, довольно улыбаясь. Попросил араба-водителя остановиться. Вышел из автомобиля. Некоторое время задумчиво шел по тротуару, стараясь не наступать на трещинки в асфальте. Затем неожиданно подпрыгнул, ударил ножка о ножку, совершил в воздухе восемь поворотов, превращаясь в размытое веретено.
Приземлился. Сделал книксен. Одернул полы пиджака. Важно сел в машину и покатил, надменно приподняв подбородок.
Часть вторая
Глава седьмая
Антон Тимофеевич Садовников в прежние советские времена работал в секретном научном центре, который занимался космическими разработками и помещался в лабораторных корпусах и заводских цехах, составлявших гордость городской науки и техники.
Именно с этим центром связывала молва загадочные явления в небе, где вдруг появлялись сверкающие шары, светящиеся ромбы, млечные грибы и зеркальные медузы, которые плавали над городом, застывали над рекой, ныряли в воду и выносились на поверхность в буре огня и света. Одни утверждали, что это новое космическое оружие. Другие доказывали, что это американские космические разведчики. Третьи, из общества уфологов, уверяли, что это корабли пришельцев.
Когда сменилась власть, в город приехал с инспекцией самый влиятельный из молодых реформаторов и привез с собой группу американских инженеров, специалистов космической отрасли и офицеров разведки, изучавших советскую оборонную мощь. Американцы несколько недель работали в научном центре. И увезли с собой грузовик секретной документации, несколько грузовиков с приборами и опытными образцами и закрыли исследовательский центр.
Рабочие, еще недавно строившие звездолет, монтирующие космические телескопы и лазерные дальномеры, устроились в мастерские автосервиса и ремонтировали подержанные иномарки. Ученые и инженеры, — одни уехали в Америку и продолжали работать, теперь уже по американской программе. Другие отправились в Китай «челноками», но уже не космическими, закупали мешки с китайскими плюшевыми игрушками и махровыми полотенцами и торговали, стоя на барахолках. Третьи, не научившиеся торговать и не пожелавшие служить недавнему неприятелю, запили горькую, а несколько стариков не вынесли ужасного зрелища, когда из цеха вывозили белоснежный космический корабль, так и не прошедший заводских испытаний, и умерли, кто в петле, кто от разрыва сердца.
В прежних лабораториях разместились офисы торговых фирм. В огромном цеху, где раньше на стапелях красовался громадный, похожий на белую бабочку звездолет, теперь, драгоценный, как кристалл, расположился супермаркет и склады, наполненные иностранными телевизорами, диванами и костюмами.
И город П. постепенно забыл, что от него дороги уводили не только за Урал, в соседнюю Сибирь, но и ввысь, к звездам.
Антон Тимофеевич Садовников был из тех, кто, уйдя из научного центра, не уехал в Америку, не стал мелким торговцем, не повесился и не спился. Переселился из служебной квартиры в центре города на тихую окраину, в деревянный одноэтажный дом, где незаметно и скромно, без жены и детей, жил, добывая на хлеб тем, что преподавал рисование в сиротском приюте.
Он был высок, сухощав, с продолговатым лицом и упрямым прямым носом, на котором чуть выделялась волевая горбинка. Такое лицо с сухой загорелой кожей и тонкими складками у кончиков губ и в уголках глаз бывает у спортсмена, неутомимого в тренировках, чьи тонкие гибкие мышцы играют, готовые к прыжку и неутомимому бегу. Его глаза синего цвета смотрели сосредоточенно и пытливо, словно хотели увидеть в обыденных явлениях неявную скрытую суть. Но вдруг светлели до детской прозрачной голубизны, восторженно замирали, будто узрели что-то чудесное и небывалое, но это была всего лишь утренняя росинка на кончике придорожной травы, и он, наклоняя голову, любовался ее волшебными переливами.
