Человек за спиной Гитлера - [10]

Изыскания в сфере деятельности крупных немецких фирм, в том числе их роли в приходе Гитлера к власти, не означают, что мы должны покорно следовать в фарватере «монополистической теории» происхождения нацизма, созданной в эпоху Коминтерна. Тогда было принято сводить все к инициативе и планам крупнейших немецких монополий, а сам фашизм объявлять неограниченной «диктатурой» этих монополий. Промышленников никто не сбрасывает со счетов, но не только они определили фантастический успех партии Адольфа Гитлера. Успех этот родился в конкретных условиях страны, понесшей поражение и попавшей в тяжелейшие экономические условия. Это и определяло настроение масс, ибо они — а не только деньги Круппа — принесли успех национал-социали-стической партии и обусловили поддержку Гитлера не только в конторах монополий Рура, но и среди тех самых заводских рабочих, которые у правоверных коммунистов считались защищенными от Гитлера своим «классовым чутьем». Да и послевоенный опыт показал, что национал-социализм, экстремизм и расизм могут появляться там, где рурскими монополиями и не пахнет…

Зато в биографии Мартина Бормана годы, проведенные в финансовых фондах и «кассах взаимопомощи», стали годами приобретения ценнейшего опыта и знаний. Эти годы стали трамплином для невероятной карьеры — от захудалого управляющего мекленбургcким имением до положения практически «второго человека» в коричневом рейхе.

Теперь, после знакомства с «экономическим базисом», можно переходить к личной характеристике Бормана, в которой довольно единодушно сходятся почти все авторы. Так, большинство историков считают, что самым главным в карьере Бормана было умение интриговать. Это совпадает и с мнением бывших хозяев третьего рейха. Летом 1945 года мне пришлось очутиться в Бад-Мондорфе (Люксембург), где содержались перед судом главные немецкие военные преступники. Их должны были допрашивать советские офицеры из штаба Жукова. Я был в составе этой группы. Помню, как изрядно похудевший рейхсмаршал Геринг, сидя перед допрашивавшими его советскими офицерами, извергал хулу на своего коллегу и единомышленника Мартина Бормана. Стоило упомянуть это имя, как он буквально закипал от негодования. В протоколе его допроса я записал такие слова:

— Никогда, даже в самые влиятельные годы жизни, я не имел такого веса у Гитлера, как Борман за последние годы. Мы называли Бормана «маленький секретарь, большой интриган и грязная свинья».

Несколько позднее Геринг сказал:

«Бормана называли Мефистофелем фюрера. Стоило Борману при обсуждении военной обстановки положить на стол записку, порочащую того или иного генерала, как генерал впадал в немилость»…

Примерно в таком же духе отзывались о Бормане и другие. В своих воспоминаниях шофер Гитлера Кемпка на многих страницах описывает крупные и мелкие интриги Бормана. Вот несколько примеров:

«Самой ненавистной и диктаторской личностью в ближайшем окружении Адольфа Гитлера был рейхслейтер Мартин Борман. Внешне, и тогда, когда ему это было нужно, он со своими кошачьими манерами казался олицетворением чрезмерного дружелюбия. Однако на самом деле он был предельно жесток. Его беспощадность была безгранична… С расширением своей власти Борман все меньше стеснялся в своих отношениях с подчиненными. Он начал чувствовать себя увереннее. Для своих подчиненных он стал начальником, от которого можно было ожидать чего угодно. Он мог обращаться с человеком очень дружелюбно и предупредительно и даже делать подарки, а минутой позже безжалостно унизить этого человека, оскорбить его и обидеть. Часто он так расходился, что невольно создавалось впечатление, будто перед вами сумасшедший.

Когда под его власть попал весь персонал, он получил право нанимать и увольнять кого хотел. Горе подчиненному, который впал у Мартина Бормана в немилость! Он преследовал его со всей своей ненавистью, и это продолжалось до тех пор, пока тот был в пределах его власти. Совсем иначе он относился к людям, о которых знал, что им симпатизирует шеф, и которые не стояли на его, Мартина Бормана, пути. Его дружелюбие по отношению к таким людям не знало границ, и он был безмерно любезен, стремясь расположить к себе шефа.

…Стремясь во что бы то ни стало добиться влияния на Гитлера, Борман не останавливался ни перед чем, чтобы удалить людей, которые не повиновались ему слепо. Если он не мог изобличить этих людей в каких-либо проступках, а сами они добровольно не покидали места, несмотря на его угрозы, то он инсценировал «дело», в чем ему охотно помогал его «друг» Генрих Гиммлер. Между этими двумя людьми существовали весьма странные отношения. Внешне они казались лучшими друзьями. При встрече они осыпали друг друга любезностями. Так, например, здороваясь, они не ограничивались простым рукопожатием, а демонстративно трясли друг другу обе руки. На самом же деле они ненавидели друг друга и между ними постоянно шла борьба. Каждый завидовал другому из-за его влияния на Гитлера, каждый старался расширить собственную власть…»

Иными словами, Борман усвоил все «категорические императивы» нацистской политики. Его положение стало почти монопольным. Почти все документы шли к Гитлеру через Бормана. Никто не мог попасть на доклад к Гитлеру без санкции Бормана. Борман постепенно приучил Гитлера к тому, что он находился в его кабинете во время любого приема и любой беседы. Даже если его не звали, он находил удобный повод, чтобы появиться в кабинете, а затем уже из него не уходить. Практически Борман ведал всем: от охраны фюрера до составления меню. Постепенно он оттеснил Геринга, затем Геббельса и Розенберга. В дальнейшем Борману удалось подорвать положение даже Гиммлера. Упорно и педантично Борман отталкивал всех. Не случайно на немногих своих фото Борман чаще всего стоит за спиной Гитлера.