Человек в пустой квартире. Перед выходом в рейс - [48]

Мужчина с приятным голосом

Утром Тауров занялся делами. Позвонил капитану Озерову — участковому, в район которого входит Луговая улица, попросил обойти квартиры, из которых можно было увидеть остановившуюся ночью машину. После этого, достав в отделе кадров Дальрыбы фотографию Разина, сам съездил на Луговую. Тамара Антоновна, изучив фото, в конце концов сказала: «Похож». Нужно было сделать скидку: фото было восьмилетней давности, и Разин, которому сейчас под сорок, на фотографии выглядел моложе. К тому же главным признаком, по которому дежурная опознала Разина, были короткие светлые усики. Но в любом случае то, что вошедший в подъезд «моряк» был похож на Разина, наводило на размышления.

Затем, подъехав на судоремонтный, Тауров зашел к Кочиевой.

— Валентина Андреевна, нам нужно поговорить. Пропала ваша сотрудница. Очень прошу, подскажите, если знаете, с кем в последнее время Гаева встречалась, разговаривала по телефону. Естественно, из мужчин.

Кочиева долго молчала. Наконец сказала:

— Хорошо, Вячеслав Петрович, скажу. Были звонки. Такие, после которых Вера, мягко говоря, приходила в хорошее настроение. Э, да что там… После этих звонков она буквально расцветала.

— И давно они появились? Такие звонки?

— Н-ну, Вячеслав Петрович… По-моему, с момента, как Вера здесь сидит. Давно, очень давно.

— И кто звонил? Вы слышали когда-нибудь его имя, фамилию?

— Если бы. Не-ет, это тайна за семью печатями. Во-первых, этот человек звонил крайне редко, во-вторых — знаю только, что у него приятный мужской голос. Мягкий и в то же время уверенный. Причем он никогда не спрашивал Веру или Веру Сергеевну. Всегда — «будьте добры, Гаеву».

— Вы могли бы предположить — он работает здесь, на заводе?

— Да вы что. Нет. Задумалась. Нет, не на заводе. Ну… я никогда не слышала здесь похожий голос, потом… Нет. По всему, и по манере спрашивать он здесь не работает.

— Вы когда-нибудь спрашивали Гаеву об этом прямо? Что это за человек, где работает?

— Было. Раньше когда-то, очень давно. Знаете, по-женски несколько раз пыталась выяснить, что это за человек. Кто, откуда, сколько лет, где работает. Бесполезно. В лучшем случае отшутится, а обычно просто посмотрит. Вот так, прямо в глаза. И улыбнется. И весь спрос. Ну, я человек тактичный, потом уже перестала лезть в душу. Но знаю это серьезно.

— И все-таки попробуем прикинуть, может быть, это кто-то с завода? Например, вы знаете Чернягина?

— Инженера? С трубопроводного цеха? Вряд ли. Вячеслав Петрович. Да им не только Вера, не знаю, кто им вообще может заинтересоваться. Это… Да нет, я точно знаю, это не Чернягин. И голос совсем другой.

— Может быть, Ермаков? Из того же цеха?

— Вячеслав Петрович, я вам удивляюсь. Во-первых, Ермаков ниже Веры на полголовы, во-вторых, решительно это не он. Пискля, растяпа, да и вообще ничем не блещет. Уверяю, увлечься Ермаковым Вера не могла.

— Ну а, например, Асаян?

— Шиян Альбертович? Наблюдатель Мортрансфлота? Ну, голос-то точно не его. Да и Асаян немолодой человек, у него отдышка. Исключено. Вообще, человек, который ей звонит — не с завода. Манера жить другая, это ясно по голосу.

— Может быть, у Веры несколько таких знакомых? У которых «манера жить другая»?

— Вы плохо знаете Веру. Она не из тех, кто… Ну, кто тает при каждом ласковом слове. И вообще… Вообще она очень скупая. Я имею в виду, на чувства.

Скупая, подумал Тауров. Действительно, скупая, как он теперь вспоминает. Позавчера в разговоре с ним не сказала лишнего слова. Да и вообще, обработала, когда он был у нее в гостях — лучше не придумаешь. Притупила бдительность, заставила поверить, что завтра он сможет ее легко найти. И исчезла. Все, разбирайся теперь с питьевыми танками. И с анонимкой, которую получил Черноводов. Если Чернягина, Ермакова и Асаяна можно отсеять, остается кто-то из плавсостава, Фоменко или Разин. Но ни один из этих двоих не мог позавчера увезти Веру на подъехавшей ночью машине. Оба в плавании — Фоменко на «Дежневе» в Индийском океане, Разин на «Петропавловске» в Холмске. Правда, можно допустить, что Разин прилетел в Дальноморск именно в эти дни. Если так, это легко проверить.

— Я забыла сказать, утром звонила Нина Александровна. Вчера они обзвонили всех родственников, подруг, знакомых. Ничего.

Что ж, хоть в этом Кочиева может ему помочь.

— Валентина Андреевна, позвоните-ка им сейчас и предупредите — с ними хочет поговорить… ну, скажем, сослуживец их дочери. То есть я.

— Хорошо. — Выполнив его просьбу, протянула трубку.

Тауров сказал:

— Здравствуйте, Сергей Викторович. Тауров Вячеслав Петрович.

— Очень приятно, Гаев. — Голос был твердым, несколько суховатым. — Простите, Вячеслав Петрович, что начинаю с вопросов. Вы что-то знаете о Вере? Где она, что с ней?

— Я как раз хотел поговорить с вами на эту тему. Думаю, поговорив, мы будем знать больше.

— Вы ее знакомый?

— Знакомый.

— Что ж милости прошу, мы с женой дома. Не знаю, говорила ли вам Вера — мы живем за Второй речкой. Недалеко от озера Юность. Проспект Столетия, дом два, квартира восемнадцать.

— Я буду у вас часа в три, вам удобно?

— Удобно. Ждем вас в это время.

Золотые десятки