Человек в пустой квартире. Перед выходом в рейс - [11]

— Утром. Примерно в девять утра. Он позавтракал и ушел. И все. Больше я его не видела. Пропал…

— Он ночевал дома?

— Да, хотя пришел поздно.

— Вы не помните — он не был чем‑то взволнован, возбужден?

— Мне кажется, он был спокоен… Впрочем… Сейчас мне уже кажется, он был не в себе. — Внезапно Лагина пригибается ко мне, смотрит в глаза. — Я вам все расскажу, Юлия Сергеевна, все. Только выслушайте меня. Пожалуйста, выслушайте.

— Конечно, Надежда Васильевна, я слушаю.

Начинает говорить горячо и тихо, почти шепотом, не обращая внимания на мою реакцию, глядя куда‑то мимо:

— Виктор… Виктор очень сильный и талантливый. Очень. Но бывает — жизнь складывается неудачно. Он очень скрытный, понимаете… Когда это случилось с ним… Двенадцать лет назад, после армии… Поймите — он был очень нервным, одаренным мальчиком. Муж у меня инженер — нефтяник, редко бывает дома, он и сейчас на Камчатке. И вот — Виктор попал в эту компанию. Наверное, он хотел утвердиться. Доказать, что он сильный. Он и боксом занимался для этого. Но он художник, понимаете — по натуре художник. И вот все вместе… Желание утвердиться, неординарность привели к этому. Я однажды спросила его, еще тогда: Виктор, зачем? И он ответил: мама, ты не поймешь этого. Я отстаиваю справедливость. Он понимал все искаженно, но тюрьма… Заключение… Оно повлияло на него, он вышел другим. Совсем другим, клянусь вам, честное слово! В лучшую сторону! Вы верите мне?

— Да, я верю вам, Надежда Васильевна. — Собственно, другого я ответить не могла.

— Спасибо, Юлия Сергеевна. Спасибо. В лучшую сторону после освобождения, это бывает редко. Но он… Но он многое понял. Ну вот, а потом… Он начал работать, резчиком по дереву. Ах, как он работал в то время, какие вещи делал. Я верила, верила — можно будет все начать сначала. Ну и… Он встретил женщину. Но лучше бы этого не было.

— Почему?

— Не могу объяснить почему. Не могу, и все‑таки знаю — она может принести только горе. Я ведь мать, я все чувствую.

Женщина?.. Екатерина — Елизавета? Неужели горячо? Лагина молчит, собираясь с мыслями, я стараюсь не перебивать ее. Она продолжает:

— Так вот, сначала мне казалось, это к лучшему. Мне казалось, Виктор скорее придет в себя, скорее забудет весь этот ужас. Я даже поощряла это, когда в первый раз поняла, что он встретил ее. А потом…

— Простите, Надежда Васильевна, кого именно «ее»? Вы видели эту женщину?

— Я уже говорила, Виктор очень скрытный. К тому же последнее время, когда он ее встретил, он стал чаще бывать в Лугове. Ну а последнее время, я уже сказала… Я его почти не видела здесь, в Ленинграде.

Кстати, почему у Лагина дом под Зеленогорском? Откуда?

— В Лугове — это ваш дом? Личный?

— Нет. Виктор заработал этот дом собственными руками. Сразу после прихода из колонии он решил, что теперь будет жить за городом. Поехал в Лугово, много сделал для тамошнего колхоза. Практически один построил им клуб, переоборудовал здание правления, ну и за это они выделили ему участок. Он построил дом.

— Он что, там прописан?

— Нет, прописан он здесь. Этот дом оформлен как мастерская.

Лугово. Небольшой поселок на берегу залива примерно в часе езды от Ленинграда. Поселок — в Зеленогорском районе, туда же сегодня уехал Долгополов. Любопытно. Хорошо, выясним это потом, сейчас для меня важнее женщина, которую встретил Лагин.

— Значит, ваш сын встретил женщину? Вы ее знаете?

— В том‑то и дело, что не знаю. Я видела ее только один раз, и то случайно. Приехала в Лугово, без предупреждения, она была там. Когда я появилась, она тут же уехала.

— Но ее имя и фамилию вы должны были знать?

— В том‑то и дело, Виктор нас не представил, а когда я попробовала его спросить — отмолчался. Знаю только, что она работает то ли барменшей, то ли официанткой в ресторане.

14

Перед тем как отправиться в Лугово, мы с Русиновым связались с УКГБ города. На запрос о Долгополове дежурный сообщил: пока никаких следов экспедитора в Зеленогорском или Лужском районах не обнаружено, туда направлена оперативная группа. Русинов передал в УКГБ составленное с моих слов описание внешности официантки или барменши, работающей в одном из ленинградских ресторанов, и попросил выяснить ее личность. Я подумала, официантка, скорей всего, может вывести нас на канал связи с иностранцами.

Когда мы сели в машину, Русинов бросил водителю:

— В Лугово.

Пока машина ехала по Ленинграду, я вдруг вспомнила: Уваров. Лагин связан с нумизматами, Уваров может знать Лагина и его окружение. К тому же именно Уваров слышал от Лещенко о некоем Викторе. Посмотрела на Русинова:

— Владимир Анатольевич, я подумала: эксперт Уваров может что‑нибудь знать о Лагине? Это в мастерских реконструкции, в Петропавловской крепости, нам, в общем, по пути?

— Юлия Сергеевна, я с ним уже общался. Но думаю, если с Уваровым поговорите вы — это не помешает. — Русинов кивнул водителю: к Петропавловской.

Машина въехала в крепость, остановилась у бастиона. Я вышла, пообещав Русинову не задерживаться, не без труда открыла дубовую дверь; сразу же пахнуло холодом. Под светом тусклой лампочки на гранитных стенах виднелась влага. Спустилась по витой чугунной лестнице вниз — и попала в узкий коридор. Нижняя часть стен была заштукатурена и покрыта масляной краской, вверх, к своду подземелья, уходили сырые камни. Постучала в первую дверь — на ней был вырезан большой крест и висела табличка «Мастерская». Открыла и увидела темное помещение, свет в которое проникал через узкие окна — бойницы. Прямо передо мной в одной из ниш, опустив голову и держа в руке крест, стоял ангел. В глубине зала, за рядом стульев, над столиком горела лампа; сидящий там Уваров подчищал то ли икону, то ли просто доску. Увидев меня, поднял голову: