Человек в поисках себя - [57]

Не правы и те, кто с другой стороны многословно и благостно твердит массам, что религия – путь к психическому здоровью. Некоторые религии, безусловно, таковыми и являются, но отнюдь не все. Эти утверждения остаются на поверхности, уводя нас в сторону от гораздо более трудной задачи постижения внутреннего смысла религиозного отношения к действительности и такого его понимания, при котором оно предстает не набором теоретических взглядов, но неотъемлемой частью самого существования человека как органического, живого существа.

Вопросы, которые мы ставим, таковы: приводит ли религия, исповедуемая индивидом, к слому его воли, держит ли она его на инфантильной стадии развития и помогает ли она избежать тревоги, порождаемой свободой и личной ответственностью? Или напротив, она служит смысловой основой, на которую опираются его достоинство и ценность, смелое принятие своих границ и нормальной тревожности, так что благодаря ей он учится быть сильнее, быть ответственным, любить своих ближних? Чтобы решить, мы прежде всего должны обратиться к отношению между религией и зависимостью[66].

Например, одна дочь, будучи еще совсем маленькой, договаривается с матерью, что в своей жизни всегда будет следовать Божьей воле. А воля Господа, как они условились, будет открываться ей через молитвы матери. Можно содрогнуться при мысли, сколь неизбежным становится тем самым доминирование матери над каждым поступком и мыслью девочки! И как пагубно это сказывается на умении делать самостоятельный выбор – что впоследствии, ближе к тридцати годам, дочь и поняла, обнаружив, что не способна автономно принять решение о вступлении в брак. Может показаться, что это – крайний случай, ведь и мать и дочь принадлежали к консервативной евангелической секте, да и сам пример не особо мудреный. Он призван попросту проиллюстрировать тот факт, что человек, считающий себя глашатаем и правой рукой Бога, кем и считала себя мать, не знает границ в своем стремлении присвоить власть над другими.

Такое применение религии часто и отчетливо проявляется на терапевтических сеансах, когда человек пытается отвоевать у родительского контроля толику свободы. При этом родители зачастую, с большей или меньшей деликатностью, выдвигают в качестве основного аргумент, что повиноваться родителям – это религиозный долг, наложенный на их отпрыска Божьей волей, ведь Бог хочет, чтобы он оставался подконтрольным родителям. В письмах, которые проходящие курс терапии люди получают от своих родителей, непременно обнаружатся ссылки на некоторые библейские пассажи, как например «Почитай отца твоего и мать твою», но никто не ссылается на более поздний догмат Христа, как он засвидетельствован в уже процитированном нами месте из Нового Завета: «И враги человеку – домашние его»[67].

Большинство родителей, разумеется, на словах будут утверждать, что они хотят исключительно полной реализации заложенного в их ребенке потенциала. Зачастую они даже не отдают себе отчета в том, что бессознательно цепляются и не отпускают молодого человека. Однако тот факт, что они ведут себя так, словно их сын или дочь смогут самореализоваться, лишь оставаясь на попечении, идет вразрез с их сознательными намерениями. Обретение сыном или дочерью свободы нередко пробуждает глубоко затаенный родительский страх, и этот страх лишь подтверждает, насколько трудно родителям в нашем обществе действительно поверить в потенциал своего чада (может, оттого, что им крайне трудно поверить в свой собственный потенциал) и насколько сильно стремление любой косной власти сохранить влияние даже ценой «переламывания» другого до полного повиновения.

Обоюдные конфликты лишь усугубляются тем, что борющемуся за автономию молодому человеку часто насаждают чувство обреченности, откажись он следовать родительским наставлениям. И это при том, что он и без того прикладывает немалые усилия, чтобы одолеть гложущие его изнутри чувства тревоги и вины, вызванные муками обретения свободы. Часто на этой стадии человеку снятся сны, в которых он предстает виновным и все же невиновным – виновным, как Орест, который непременно должен идти дальше. Одному человеку снился сон, что он был назван в числе обвиняемых сенатором Маккарти на заседании Сената, но при этом внутренне он был убежден, что не виноват.

Затруднение, в котором оказывается жертва властных посягательств другого, лишь усугубляется собственной инфантильной потребностью в заботе. Ибо внутри индивида присутствует тенденция сдать себя на поруки доминирующему человеку. Добрая половина моей терапевтической работы за последние 10 лет приходилась на помощь людям из весьма религиозных семей и тем, кто сделал религию своей профессией, а другая половина была посвящена работе с людьми, не питавшими к ней особого интереса. Мне удалось сделать ряд наблюдений, которые можно рассматривать как предварительные, но тем не менее довольно ценные для освещения ряда психологических последствий принятого в нашем обществе религиозного воспитания. Я привожу их здесь по двум причинам. Во-первых, они могут оказаться полезными тем читателям, которые относят себя к верующим, но хотели бы избежать той стороны религиозной жизни (равно как и любой другой области культуры), которая ведет прямиком в западню невроза. Во-вторых, эти наблюдения могут быть полезны и тем читателям, которые не относят себя к конкретной религиозной традиции, но подобно многим другим людям сегодня, и число их только растет, озабочены вопросом, где пролегает граница между теми аспектами религии, которые помогают обрести личные ценности, и теми аспектами, которые не помогают.