Человек в коричневом костюме - [29]

— И он пытался получить каюту номер 17!

— Да, пока все сходится. Но что все это значит? Что на самом деле должно было произойти в час ночи в каюте номер 17? Нападение на секретаря исключается. Не было никакого смысла приурочивать его к определенному часу в определенный день и определенном месте. Нет, там должна была произойти какая-то условленная встреча, и он шел на нее, когда его ударили ножом. Но с кем была назначена встреча? Безусловно, не с вами. Может быть, с Чичестером. Или с Пейджетом.

— Последнее кажется маловероятным, — возразила я, — они могут видеться в любое время.

Минуту-другую мы посидели молча, а затем Сьюзен попробовала зайти с другой стороны.

— Могло ли что-то быть спрятано в вашей каюте?

— Это представляется более вероятным, — согласилась я, — и объясняет, зачем они рылись в моих вещах на следующее утро. Но там ничего не было спрятано, я уверена.

— А молодой человек не мог что-нибудь незаметно положить в выдвижной ящик накануне ночью?

Я покачала головой.

— Я бы увидела.

— Могли ли они искать ваш драгоценный клочок бумаги?

— Возможно, но это бессмысленно. Там были указаны только время и дата, и они к тому моменту уже прошли.

Сьюзен кивнула.

— Конечно, вы правы. Нет, они искали не бумажку. Между прочим, она у вас с собой? Я бы хотела взглянуть на нее.

Я принесла бумажку как вещественное доказательство № 1 и теперь вручила ее Сьюзен. Она тщательно изучала ее, нахмурившись.

— После 17 стоит точка. Почему не поставили точку и после 1?

— Там оставлен промежуток, — указала я.

— Да, здесь промежуток, однако…

Вдруг она поднялась и стала разглядывать бумажку, поднеся ее к самому свету. В ее действиях было заметно сдерживаемое волнение.

— Энн, это вовсе не точка! Это пятнышко на бумаге! Вы видите? Так что на него не следует обращать внимания, а надо учитывать только промежутки, одни промежутки!

Я встала рядом с ней и прочла цифры так, как теперь их видела.

— 1 71 22.

— Видите! — воскликнула Сьюзен. — Цифры те же, но не совсем. По-прежнему один час и 22-е число, но каюта номер 71! Моя каюта, Энн!

Мы стояли изумленно глядя друг на друга, столь довольные нашим новым открытием и так глубоко взволнованные, что можно было подумать, что мы разгадали всю тайну. Но тут я вдруг спустилась на землю.

— Но, Сьюзен, здесь 22-го в один час ночи ничего не произошло?

Ее лицо тоже вытянулось.

— Нет, ничего.

Мне в голову пришла другая мысль.

— Ведь это не ваша каюта, не так ли, Сьюзен? Я хочу сказать, не та, которую вы первоначально заказали?

— Нет, меня сюда переселил эконом.

— Интересно, была ли она перед отплытием забронирована за кем-то, кто в конце концов не прибыл на борт. Полагаю, мы сможем выяснить.

— Нам нет нужды выяснять, цыганка, — вскричала Сьюзен. — Я знаю! Мне сказал эконом. Каюта была заказана на имя миссис Грей, но, по-видимому, это всего лишь псевдоним знаменитой мадам Надины. Она, вы знаете, известная русская танцовщица. В Лондоне она никогда не выступала, но Париж от нее совершенно без ума. Она пользовалась там оглушительным успехом во время войны. Порядочная дрянь, я полагаю, но очень привлекательная. Когда эконом передавал мне ее каюту, он выразил самые искренние сожаления по поводу ее отсутствия, а потом полковник Рейс порассказал мне о ней. В Париже, кажется, ходили очень странные истории. Ее заподозрили в шпионаже, но не смогли ничего доказать. Полагаю, что полковник Рейс был там и занимался непосредственно этим делом. Он рассказал мне кое-что очень интересное. Там действовала настоящая организованная шайка, но вовсе не немцы. Считали, что ее предводитель, к которому всегда обращались «полковник», был англичанин, но они так никогда и не сумели установить его личность. Однако несомненно, что он руководил большой организацией мошенников международного масштаба. Кражи, шпионаж, разбойные нападения — он ничем не брезговал и обычно ухитрялся подставить для наказания невинного козла отпущения. Он, должно быть, дьявольски умен! Предполагали, что эта женщина была одним из его агентов, но никак не могли найти что-нибудь, за что можно зацепиться. Да, Энн, мы на верном пути. Надина — как раз такая женщина, которая могла быть замешана в нашем деле. Встреча в этой каюте утром 22-го была назначена именно с ней. Но где же она? Почему она не села на пароход? Тут меня осенило.

— Она намеревалась сесть на пароход, — медленно произнесла я.

— Тогда почему она не сделала этого?

— Потому что она мертва. Сьюзен, Надина — женщина, убитая в Марлоу!

Мое воображение перенесло меня обратно в комнату с голыми стенами в пустом доме, и там меня снова охватило неясное ощущение опасности и зла. Вместе с тем я вспомнила, как уронила карандаш и нашла катушку с пленкой. Катушка напомнила мне что-то совсем недавнее. Где я слышала о катушке с пленкой? И почему у меня это связано с миссис Блейр?

Вдруг я подскочила к ней и стала почти трясти ее в возбуждении.

— Ваша пленка! Та, что вам вернули через вентиляционное отверстие? Разве это было не 22-го?

— Та, которую я потеряла?

— Откуда вы знаете, что она была та самая? Зачем кому-то возвращать вам ее таким путем — посреди ночи? Сумасбродная идея. Нет, там было сообщение, пленку вынули из желтой жестяной коробочки, а вместо нее положили что-то другое. Она все еще у вас?