Человек тайцзи. Чжан Шаньмин: путь мастера - [31]
Подход учителя Тяня заметно отличался от того, к которому привык Шаньмин. Тяня в гораздо большей степени можно было назвать тренером, чем тех, у кого молодой человек занимался до сих пор. С одной стороны, Тянь учил старой форме тайцзи стиля чэнь, которую полвека назад преподавал в Пекине великий Чэнь Факэ. С другой – делал он это как-то по-спортивному, на «раз, два, три». Под руководством Тяня Шаньмин освоил все 83 движения, составляющие базовую форму стиля чэнь, но у него оставалась масса вопросов. В тайцзи это называется «взять рисунок формы» – стойки верные, геометрия движений понятна, последовательность исполнения правильная, но внутреннего наполнения ученик пока не чувствует. Постепенно Шаньмин переключился на тренировки у брата учителя Тяня, который гораздо подробнее объяснял внутреннюю механику формы и подробно останавливался на особенностях использования различных типов внутреннего усилия. Но даже детальные объяснения брата учителя Тяня не давали ответы на все вопросы, которые накопились у Шаньмина. Поскольку других специалистов по тайцзи в поле зрения не было, парень продолжал тренироваться, отложив оставшиеся без ответа вопросы на потом.
Ему очень хотелось еще раз съездить в Россию, благо возможности были – советские ушуисты превратились в российских и стали с немыслимой прежде легкостью регулярно вызывать мастера мэйхуа Суй Юньцзяна провести семинар-другой. Однако в Китае сложности с оформлением документов никуда не делись, и уволившийся к тому времени со станции Шуанцяо Шаньмин не смог вовремя получить визу, что помешало ему еще раз воспользоваться приглашением учителя.
Суй Юньцзян уехал в Москву, и надо было решать, как жить дальше – других возможностей отправиться в Россию и начать жить преподаванием ушу не предвиделось. Вздохнув, Шаньмин решил поделить свое свободное время между тремя важными делами: институтом, который все же надо было закончить; собственным бизнесом, о котором в тот момент мечтали все прогрессивно мыслящие жители Пекина; и, разумеется, тренировками, без которых он не мог представить свою жизнь. Восстановиться в институте не составило большого труда, а родственники помогли ему открыть маленькую химчистку.
Тренировки у Суй Юньцзяна, разумеется, продолжались, причем Шаньмин активно практиковал сразу два стиля – к мэйхуа добавился еще и багуа-чжан, кулак восьми триграмм, в котором учитель также считался мастером. В 1993 году Шаньмин вплотную приблизился к своей мечте – снова отправиться в Россию преподавателем ушу. Ехали в том же составе, что и в первый раз: мастер мэйхуа Суй Юньцзян и два ассистента – Шаньмин и его брат по ушу Дай Чао. В этот раз их пригласили в подмосковный Зеленоград, где предложили тренировать группу российских ушуистов. Мастер Суй не баловал русских адептов ушу разнообразием учебной программы: как и в 1990-м, он и его ученики давали базовые упражнения, комплексы шаолинь-цюань и багуа-чжан, мэйхуа-цюань мастер, верный традиции, держал при себе, продолжая считать его стилем, который можно преподавать только китайцам.
Через год Дай Чао решил остаться в России, а Шаньмин вернулся в Пекин. Он понял, что не сможет и дальше работать ассистентом у Суй Юньцзяна. Хотелось показывать ученикам что-то новое, то, что он узнал за время своих занятий у учителей Вана и Тяня, активнее вводить в тренировки комплексы цигуна, но в группе мастера Суя делать это было невозможно. Только мастер Суй мог решать, что и как давать ученикам, ассистенты права голоса не имели.
Следующие десять лет Шаньмин провел в Пекине. Сначала они вместе с братом открыли ресторан, потом создали дистрибьюторскую компанию, которая продавала, устанавливала и обслуживала системы пожаротушения для зданий. 1990-е были тем десятилетием, которое понадобилось Китаю, чтобы перевести свой поезд с социалистических на капиталистические рельсы. Новостройки, эти железобетонные индикаторы бурного экономического роста, стремительно меняли облик социалистического Пекина, и компания братьев Чжан процветала.
Сложнее обстояло дело с тренировками. Шаньмин явно перерос достаточно жесткий внешний стиль мэйхуа-цюань, а учителя, который объяснил бы нюансы тайцзи-цюань, не было. Помог, как всегда, случай, который произошел, разумеется, в парке. В 1995-м внимание Шаньмина, прогуливавшегося по аллее парка Храма неба, привлек пожилой человек, который сосредоточенно выполнял форму стиля чэнь-тайцзи, на первый взгляд похожую на тот комплекс, что преподавал мастер Тянь. Это был 70-летний Ван Яоцзун (
На первом же занятии мастер Ван сказал Шаньмину, что ему придется забыть тот комплекс тайцзи, который он делал до сих пор. По его словам, этот вариант формы Чэнь Факэ давал на старости лет последнему поколению своих учеников, а Вана великий мастер учил еще той форме, что делал, когда был помоложе. Поменять заученное было крайне сложно, так как Шаньмин с подачи учителя Тяня привык к широким, амплитудным движениям, а техника учителя Вана казалось менее зрелищной, более блеклой и какой-то мелкой. Однако первое впечатление, как всегда, было обманчивым. Мастер Ван идеально чувствовал и мог показать различные типы усилия, а выполнять с ним парные упражнения, казалось, было и вовсе невозможно – несмотря на свой солидный опыт в ушу, Шаньмину, которому еще и тридцати не исполнилось, раз за разом не удавалось вывести из равновесия этого 70-летнего пекинского пенсионера. Занимаясь у нового учителя, Шаньмин все свое внимание уделял не рисунку движений старика, а тому, как Ван выполнял каждое движение.
