Человек, ставший Богом. Воскресение - [61]

– Зажгите светильники, – сказал Иисус.

Старый слуга принес из кухни горящую головню и протянул ее Иисусу. Иисус зажег один светильник, потом второй…

Они лежали на полу, с головой укрывшись накидками, отчего комната походила на поле битвы, усеянное трупами. Первым осмелился подняться Иоанн. Один за другим ученики садились, а потом вставали, тревожно глядя по сторонам, словно боялись наткнуться взглядом на жуткое видение. Но их глаза натыкались лишь на осуждающий взгляд Иисуса. Взмокший от пота, он ходил из угла в угол.

– Это лишь частичка невидимого мира, – сказал Иисус. – Вы же достойны только низших сфер.

Иуду, сына Иаковлева, трясло как в лихорадке. Иаков вышел на улицу; его рвало. Симон Зилот застыл на месте, словно наглотавшись наркотиков.

– Возможно, теперь вы поймете, в каком мире я веду войну. Возможно, вашему разуму откроется, что такое истина.

– Другая истина, – прошептал Фома.

– Моему терпению пришел конец, – заявил Иисус. – Вы не более дальновидны, чем те, с кем, как вы утверждаете, боретесь. Вы видите оболочку, а не суть вещей. За кого вы меня принимаете? За предводителя шайки разбойников? Или за кудесника? Молитесь ли вы? Сомневаюсь. Вы произносите слова. Если бы вы молились, ваши души открылись бы Богу. Вы хотите, чтобы я был Мессией. Я не тот, за кого вы меня принимаете. Мессия придет, когда наступит конец всему. Он подобен пламени, вырывающемуся из сухого дерева. И тогда Сын Человеческий очистится от скверны.

Иисус вышел из дома в ночь. Никто не осмелился последовать за ним. Они остались в доме и провели большую часть ночи в молчании. Они молились – также молча.

Глава XIII «Разве мы пишем для всепоглощающего огня?»

Они приехали целым отрядом, вдесятером, верхом на лошадях. Под солнцем их тела, покрытые потом и желтой пылью, ярко блестели. Оружие и доспехи тоже сверкали под солнечными лучами. Вспотевшие лошади, все в пыли, изнемогали от жары и шума. Десять человек, входящие в состав личной охраны Ирода. Сначала Иоканаан увидел удивление в глазах своих учеников, поскольку стоял спиной к незваным гостям. Слишком поздно! Ему не следовало совершать столь непростительной ошибки и перебираться с самаритянского берега Иордана на галилейский. Охрана прокуратора Самарии не проявляла ни малейшего интереса к Иоканаану, еще одному иудею, кричащему в пустыне. Но нет! Он должен был переправиться через реку, поскольку здесь, на другом берегу, люди хотели видеть его и совершить обряд крещения. А вот лодок было слишком мало и ни одного моста. Иоканаан попал в руки того, кого так часто и яростно обличал, в руки Ирода Антипы, тетрарха Галилеи и Переи. Конечно, охранники его выследили. Иоканаан хотел было броситься в реку, но тогда он наверняка бы утонул, поскольку очень ослаб и не смог бы справиться с сильным течением.

Охранники спешились.

– Иоканаан, сын Захарии? – спросил один из них.

– Это я! – поспешно ответил один из учеников.

Иоканаан пожал плечами и сказал, что это он.

– Мы приехали, чтобы арестовать тебя по приказу тетрарха, поскольку ты неоднократно возводил на него поклеп.

Арамейский не был их родным языком. Они говорили с чужеземным акцентом, по крайней мере тот, кто обращался к нему, – сириец или идумей. Иоканаан встал. Ученики окружили охранников, пытаясь принять угрожающий вид. Но охранники нисколько не смутились. Они спокойно связали Иоканаану руки веревками и вытащили мечи из ножен. У учеников же оружия не было.

– Ты арестовываешь святого человека, – сказал один из учеников.

– У нас приказ, – ответил сириец, а возможно, идумей, вставляя ногу в стремя.

Двое охранников подняли Иоканаана и посадили в седло позади того, кто, видимо, был их начальником, но спиной вперед, тем самым показывая, что это недостойный человек. Ученики в полной растерянности смотрели на своего учителя. Охранники сразу же двинулись в путь.

– Куда вы меня везете? – спросил Иоканаан, обращаясь к охраннику, ехавшему к нему лицом.

– В Махэруз, – ответил тот, и Иоканаан сразу же почувствовал сильный запах чеснока, исходившего из его рта.

Иоканаан сначала не поверил собственным ушам. Махэруз! Крепость на берегу Мертвого моря, напротив Кумрана! Конец прямо напротив Начала! Нет, это шутка! Однако они действительно свернули на дорогу, ведущую на юг.

На первом привале, уже ночью, охранники развязали Иоканаану руки и помогли ему сойти с лошади, словно он был женщиной. Они попытались его накормить, но мясо дикого кабана – нет! Он согласился съесть лишь кусок хлеба с кунжутом. Но самым худшим для него было слушать их разговоры, темой которых были гарнизонные интриги, различные назначения, публичные дома и размер жалованья, выплачиваемого в той или иной провинции. Они все мечтали получить назначение в Декаполис. Прежде Иоканаану никогда не доводилось слышать разговоры подобного рода, когда он изредка встречал охранников.

– Куда вы меня везете? – вновь спросил Иоканаан.

– Я уже тебе говорил, человек. В Махэруз. Разве ты не знаешь, где это? На берегу Мертвого моря.

– Знаю, – устало ответил Иоканаан.

Завыли шакалы – их женские голоса были полны ненависти, голоса Лилит. Иоканаан заплакал.