Человек, ставший Богом. Воскресение - [27]

– Позволю себе заметить, что страсти быстро улеглись, потому что Досифай и Менандр умерли, а Аполлоний уехал на Восток. Пока же они затуманивали мозги людям в наших провинциях, там царило нездоровое возбуждение и многие невежды думали, что эти кудесники являются воплощением пророка Илии, например. Отдельные горячие головы утверждали также, будто все они Мессии. Остался еще один кудесник, Симон Волхв, который проповедует в Самарии, его речи тоже пользуются большим успехом. Чтобы его послушать, люди приезжают даже из Переи, Трахонитиды и Сирии. Все это привело, в частности, к тому, что многие обитатели Наина уже не столько жертвуют на синагогу, как раньше, утверждая, что Дом Божий не имеет ничего общего с домом заимодавца…

Годолия недовольно покачал головой, словно лекарь, слушающий своего пациента.

– Поверь мне, – со знанием дела сказал Годолия, – как только этот Иисус придет в Декаполис, его власть сразу же испарится, как роса с первыми лучами восходящего солнца. Обитатели Десяти Городов слышали столько проповедей о чужеземных богах, что получили стойкое противоядие от влияния новых религиозных вождей. Как это ни парадоксально, динарий в этих языческих городах значительно вырос за последние три года.

– Это из-за того, что торговля процветает, – сухо заметил Анна. А что в действительности мы знаем об этих Иисусе и Иоканаане?

Выражение лица Годолии на какой-то миг стало похожим на выражение морды коровы, срыгивающей жвачку.

– Этот Иисус, – сказал он, – похоже, тот самый человек, который много лет назад держал в Храме передо мной экзамен. Тогда он был еще подростком. Блистательный и мятежный ум, юноша ответы которого в точности отражали устремления его отца, бывшего священника того же самого Храма, расшатывающие фундамент веры. Отца звали Иосифом, он был назореем и…

– Прости, что прерываю тебя, – заговорил Анна, – но разве не странно, что сын не стал священником, как его отец?

– Это кажется странным только на первый взгляд, если не знать, что Иисус родился, когда Иосиф был уже очень старым. Наш вдохновенный учитель того времени, первосвященник Симон, сын Воэта, заставил Иосифа жениться на девочке, которая забеременела, живя под его крышей.

Годолия сопроводил свои слова легкой иронической улыбкой.

– Следовательно, ребенок – незаконнорожденный, – сказал Анна.

– Это вполне логичный вывод, но его нельзя сделать достоянием общества, поскольку Иосиф признал Иисуса в соответствии с законом. Синедрион не позволит нам усомниться в законности рождения ребенка.

Анна и Перес закивали. Сделав глоток тамариндового сока, Годолия продолжил:

– Хорошо. Иисус приходится родственником Иоканаану по линии матери. По полученным мною сведениям, Иоканаан был принят в общину Кумрана, где к нему позднее присоединился Иисус. Затем по неизвестным причинам – об этом наставники общины предпочитают хранить молчание – Иисус покинул монастырь, а Иоканаан последовал за ним.

– Почему ему пришлось покинуть Кумран? – спросил Перес, отправляя в рот горсточку миндаля. – Ессеи просто так не отпускают членов общины.

– От некоторых последователей ессеев нам удалось узнать лишь то, что Иисус будто бы творил чудеса и это вызвало у наставников монастыря сильное беспокойство. Похоже, этот человек наделен некими природными способностями.

– Возможно, следует изучить его способности и побольше узнать о совершаемых им чудесах, – пробормотал Перес, вдруг почувствовавший себя неловко. – Может быть, мы действительно имеем дело с Мессией?

– Все это, брат Перес, не заслуживает нашего пристального внимания и тем более не должно вызывать у нас беспокойства. Возьмите ессеев: несмотря на строжайшую дисциплину и силу их глубоких искренних убеждений, за полтора столетия существования общины им удалось привлечь на свою сторону ничтожно мало последователей. А каким же тогда, я вас спрашиваю, будет влияние ессея-отступника?

Довольный приведенными аргументами, Годолия взял пригоршню миндаля и допил тамариндовый сок из своего кубка. Анна покачал головой. А Переса по-прежнему терзали сомнения.

– С моей стороны было бы невежливо настаивать на своем, услышав от моего брата столь убедительные аргументы и исчерпывающие сведения, одобренные проницательным умом вашего святейшества, – сказал Перес, обращаясь к первосвященнику. – Однако мне хотелось бы обратить ваше внимание на то, что в провинциях, не находящихся, в отличие от Иудеи, под влиянием столь компетентных ученых мужей, как ваше святейшество, как присутствующий здесь брат Годолия и, несомненно, как многие другие служители Храма, существует некая опасность – это потребность в Мессии. Не то чтобы я считаю – да вразумит меня Господь! – что сама надежда на появление Мессии таит в себе опасность. Но, как показывает пример этого Иисуса, туманная надежда может ввести людей, не способных отличать хорошее от дурного, в заблуждение ума и сердца. Одной из причин моего приезда в Иерусалим стало горячее желание самому понять, что же представляет собой Мессия. И хотя я внимательно читаю Книги, Должен признать, что не нашел в них четкого определения этого понятия. Однако, возможно, вину за столь несовершенные знания надо возложить на мои подслеповатые глаза.