Человек смотрящий - [9]

Как и предполагал Гёте, противоположным синему (дополнительным к нему) будет золотисто-желтый Леонардо и иранских мозаик. Они взаимно «вызывают» и даже «требуют» друг друга. Не располагая никакими научными доказательствами, Леонардо тем не менее писал, что цвета retto contrario – прямо противоположные – дают наиболее гармоничные сочетания. В 1888 году об «антитезе» цветов рассуждал в письме брату Винсент Ван Гог. Самая знаменитая его картина «Звездная ночь» – сочетание синего и золотисто-желтого. Попробуйте смотреть в течение тридцати секунд на что-то синее, а затем переведите взгляд на белое, и что вы увидите? Желтое. После сосредоточенности на синем глаз и мозг «требуют», пользуясь выражением Гёте, послеобраза, а именно дополнительного к синему желтого.

Гёте помогает нам понять и другие аспекты восприятия цвета. На обеих картинах Леонардо мы видим дальний план, Z-глубину, как синий. И на этом кадре из китайского фильма «Герой» 2002 года мы видим то же самое. Несмотря на густую тень от облака, деревья и ландшафт слева сохраняют зеленоватый оттенок, тогда как дали в правой части пейзажа приобретают уже заметный оттенок индиго. Создатели фильма акцентировали этот цветовой сдвиг, одев фигуру в кадре в синее.

«Герой», Чжан Имоу / Beijing New Picture Film Co., China Film Co-Production Corporation, Elite Group Enterprises, Sil-Metropole Organisation, Zhang Yimou Studio, Hong Kong, China, 2002

Гёте объясняет такое смещение в сторону синего. Он провел опыты, чтобы продемонстрировать, как окрашивается свет, проходя сквозь влажную или пыльную атмосферу («мутную среду»). Задолго до Гёте было известно, что свет преломляется в призме (или дождевых каплях), но его описание этой рефракции могло бы заинтересовать Леонардо – или Кристофера Дойла, снявшего приведенный выше кадр.

Если… смотреть на тьму сквозь мутную, освещенную падающим светом среду, то нам явится синий цвет, который, по мере дальнейшего помутнения среды, будет становиться все светлее и бледнее и, наоборот, казаться более темным и насыщенным в той мере, в какой среда будет прозрачнее. При минимальной степени помутнения, близкой к прозрачности, глаз будет воспринимать синий как великолепный фиолетовый.

Помимо дополнительных цветов и эффекта удаленности, Гёте сделал еще одно открытие. Он утверждал, что оттенки цвета есть не что иное, как цветные тени (собственно, это явствует из его рассуждений о градациях синего). Выражение «цветные тени» представляет для нас особый интерес.

На следующем кадре запечатлена женщина, которую герой фильма давно мечтал увидеть именно в таком образе. Это сцена из фильма Альфреда Хичкока «Головокружение». Потеряв (как он думал) возлюбленную, герой знакомится с женщиной, поразительно напоминающей ему погибшую. Он хочет изменить новую знакомую по подобию своей любимой и внушить себе, что та не умерла, а может быть, потешить себя эротическими фантазиями. Хичкок и его кинооператор Роберт Бёркс сняли эту сцену так, как герой ее видит – или, скорее, чувствует.

«Головокружение», Альфред Хичкок / Paramount Pictures, USA, 1958

Посмотрите на тень, падающую на кровать и стену. Разве она серая, как полагается теням? Нет, она бордовая, как абажур, а бордовый на цветовом круге располагается напротив зеленого – такого, как цвет костюма женщины. Мы полагаем, будто тень – это нехватка света, но ни Гёте, ни Хичкок так не считают. Тень вовсе не обязательно всего лишь отсутствие, ослабление: здесь она – искажение. Тьма оживает. Словно пытаясь что-то нам поведать.

Давайте попробуем развить эту мысль, глядя на следующую иллюстрацию.

Это уже кадр из фильма «Шербурские зонтики». Нетрудно догадаться, что перед нами влюбленные. Они молоды, ее рука сжата, его раскрыта. 1964 год. Франция воюет с Алжиром. Парень сообщает девушке, что его призывают в армию. Они прижимаются друг к другу, оттягивая миг расставания. Шербур, где живут герои, – обычный рабочий городок на севере Франции, здесь расположены военные и судостроительные предприятия, во время Второй мировой он подвергся бомбардировке, но это ли мы видим в кадре? Режиссер Жак Деми, оператор Жан Рабье и художник Бернар Эвен сделали его очень ярким, прямо-таки перенасыщенным цветом. Единственный спокойный цвет здесь – это коричневая куртка героя, остальные краски бьют в глаза: бледно-лососевый плащ героини, более темный розовый румянец, рдеющий на ее щеках, бирюзовая рубашка парня и лимонно-желтый велосипед. А на стене за правым плечом героя мы видим «гётевскую» цветную тень. Это буйство красок и сиреневая тень превращают реальный уголок Шербура в театральные декорации или же в зримый образ чувства, выплеснувшегося наружу. Ее щеки пылают, пылает и улица вокруг.

«Шербурские зонтики», Жак Деми / Parc Film, Madeleine Films, Beta Film, France, 1965

Цвет часто становился предметом споров. Ведь он повсюду, как время, и его роль трудно переоценить. Мы еще вернемся к цветовому восприятию, а сейчас давайте сосредоточимся на одном-единственном моменте: четыре часа пополудни, ноябрь, Северное море.

Эти фотографии сделаны с разницей в шесть минут. Ни на одной из них нет избытка синего. Медно-оранжевый цвет на первой является дополнительным к серо-зеленому на второй. Первый снимок нечеткий из-за дождя. Мы видим горизонт – Z-глубина ощущается очень явственно. На фотографиях словно запечатлены все ранние стадии развития зрительного восприятия.