Человек с острова Льюис - [31]

— Вы опоздали! — прошептала Кэт. — Тут так страшно. Внизу что-то все время лязгает. И по полу кто-то бегает! Это точно крысы.

Я отодвинул щеколду, открыл дверь, и в подвал ворвался холодный воздух. Он пах настоящей зимой. Звезды казались проколами в черной ткани неба, дырочками, через которые мы смотрим на свет. Черный асфальт вокруг Дина покрывала сверкающая изморозь. Небо нашло идеальное отражение на земле. Ну, или ад отразился в небесах.

Когда мы спустились в деревню, часы как раз били полночь. Звук далеко разносился в холодном и чистом ночном воздухе, глубокий и скорбный. Как колокол, что звонит по мертвым. Идти по Белс-Брэй в темноте, мимо тихих домов, пришлось медленно и осторожно. Выпавший снег растаял на солнце, а потом превратился в лед. Когда мы добрались до пресвитерианской церкви на вершине холма, все трое успели взмокнуть. В школе нам говорили, что в этом здании в семнадцатом веке располагалась таверна. Сейчас церковь, с ее башенками и ступенчатым фасадом, наполовину ушла в землю. А жаль: я бы все отдал за стаканчик пенного эля, который наливали здесь давным-давно. А то язык у меня приклеился к нёбу, а храбрость по мере приближения к мосту улетучивалась.

Братья Келли ждали нас возле первой арки моста, стоя в тени громады церкви. В городе было тихо и пусто, как на кладбище. На улице ни одной машины, все окна в домах вдоль Квинсферри-Стрит темные. Луна отражалась от всех покрытых снегом поверхностей. Только вода в реке оставалась темной.

— Вы опоздали! — прошипел Патрик Келли из тени. — Мы уже сто лет ждем! Холодно зверски!

Я слышал, как он топает и похлопывает затянутыми в перчатки руками, чтобы согреться.

— Ну, мы пришли, — ответил я. — Так что можно начинать. Я первый.

Я двинулся к парапету, но Патрик оттолкнул меня своей пятерней.

— Нет, я первый! Не собираюсь снова тебя ждать. Кто будет замерять время?

— Я, — Кэтрин вышла под желтый свет фонаря. На ладони у нее лежал гравированный серебряный секундомер с розовой лентой. Один из братьев Келли схватил девушку за запястье, чтобы получше рассмотреть диковинный предмет. Он с завистью спросил:

— Ты где это украла?

— Я не крала! — Кэтрин высвободила руку, сжала пальцы. — Мне отдал его отец.

Патрик велел:

— Дэнни, ты следи, чтоб она не жульничала.

Потом взялся за кованые пики ограждения, идущего вдоль парапета, и перелез на уступ. Ноги у него при этом скребли по льду.

Я много раз проходил по этому мосту, но парапет рассматривал впервые. Позже я узнал, что его возвели лет за пятьдесят до нашего приключения, чтобы самоубийцы перестали прыгать в реку. Есть в мостах что-то такое — с них все время кто-нибудь прыгает и разбивается. Не знаю, что творится у людей в голове; я в ту ночь думал об одном — как бы не упасть. Пресвитерианскую церковь, или «кирху», на южной стороне и готическую Церковь Святой Троицы на северной разделяло четыре арки моста. Его высота над рекой составляла сто шесть футов, а длина — метров сто пятьдесят. Уступ был достаточно широк, чтобы по нему мог пройти человек. Если не будет смотреть вниз или слишком задумываться над тем, что делает. В трех местах между арками уступ пересекали опоры колонн, и вот тут начинались сложности. Опоры были наклонными и заставляли отдалиться от спасительного парапета, где всегда можно было схватиться за пики ограды.

Я чувствовал, что внутри у меня все переворачивается. Это безумие. Что я вообще здесь делаю? Я едва мог дышать. По лицу Патрика было видно, что он тоже боится. Но он очень старался не подавать виду.

— Засекай время! — крикнул он и двинулся по уступу. Мы все подались вперед. Кэтрин нажала кнопку секундомера.

Патрик двигался удивительно быстро, распластавшись по стене лицом к парапету, касаясь ее руками. Опоры он обнимал, вцеплялся в них и передвигал ноги, не отрывая их от уступа. Дэнни остался возле кирхи, он вместе с Кэтрин смотрел на секундомер. Я, Питер и еще один брат Патрика, Тэм, шли за старшим Келли по тротуару на мосту. Дыхание Патрика было тяжелым из-за страха и физических усилий. Изо рта у него шел посеребренный луной пар. Я видел только макушку соперника и его сосредоточенный взгляд. Питер вцепился мне в руку и глаз не мог оторвать от Патрика. Мой брат беспокоился о его безопасности, несмотря на то, что тот угрожал раскрыть тайну татуировки. Впрочем, Питер вообще за всех переживал.

Пэм все время подбадривал старшего брата. Когда тот, наконец, дошел до церкви, взялся дрожащими руками за ограду и перелез на дорогу, младший Келли испустил громкий радостный крик. В это время к нам подбежали Кэтрин и Дэнни.

— Ну? — вопросил Патрик. Его лицо светилось от гордости.

— Две минуты двадцать три секунды, — сообщил Дэнни. — Так держать, Пэдди!

Патрик повернул ко мне сияющее лицо:

— Теперь твоя очередь.

Я посмотрел на Кэтрин. В ее темных глазах разгорался страх.

— Как там лед? — спросил я Патрика. Он ухмыльнулся:

— Охренительно скользкий.

Сердце у меня ушло в пятки. Две минуты двадцать три секунды — это очень быстро! Я помнил, что если не смогу пройти быстрее, мне придется преодолеть уступ дважды. Патрик просто излучал самоуверенность: он и мысли не допускал, что я обгоню его. Если честно, и я такой мысли не допускал. Но думать об этом не было смысла. Как-то глупо сдаваться собственному страху.