Человек с каменным лицом - [18]

Я отрывал не только Ленкины ноги, но и руки своих друзей. Просто, глядя на этот огонь, я совсем ополоумел. Так сильно, что уже не соображал, что делаю!

Да, в принципе, я и не должен был соображать. Мне кажется, несколько бесов поднялись из аду и… вселились в моё тело. А иначе, как можно объяснить то, что я выбрал именно огонь?

Чуть позже я пришёл, вернулся сюда. Костёр всё ещё горел, поэтому я начал выкапывать чью-то голову, чтобы кинуть её в костёр. Не дай бог, по лесу будут шариться следопыты со своими собаками и учуют мои делишки! Нет, не так: мои странные делишки.

Пока я отходил отлить, мне в голову пришла такая (чисто случайная) мысль.

II ТАТЬЯНА: «ОБЪЯСНЯЮ, КАК ДЛЯ ТУГОДУМОВ»

1

Иван Карпов начал сниться своей девушке Тане после того, как она ударилась головой об угол тумбочки, когда падала с кровати. Она спала и, пока не ударилась, ей не снились все эти кошмарные сны, которые почти что всю жизнь преследовали Ивана.

Про то, что Карповы снятся кошмары, она знала почти всё то время, в течении которого он регулярно названивал ей по телефону. Единственное лишь, чего она не знала точно — это способ, при помощи которого она должна обратиться к какой-то маленькой девочке. Да-да, к той самой. Карпов неугомонно объяснял ей в своих снах: «Ты же ещё помнишь, когда подслушала наш с ней разговор… Так вот, эта девочка, этот современный вундеркинд, как их сейчас называют, она на самом деле никакая не девочка. Это настоящая карлица… Она родилась ведьмой… Она думала, что я хочу сдать её инквизиторам… Ну, вот как объяснишь маленькому-глупому ребёнку, что инквизиторов давно не существует? Она же не верит в это!»

Одним словом, Иван объяснял своей Тане, что эта девочка — ведьма и она может вернуть его к жизни. А Таня, чем дольше ей снился этот ужасный тип, тем сильнее понимала суть чудовищности кошмарных снов. Ведь ей, кроме этого говорливого-неумолкающего сумасброда, ничего другого больше не снилось. «Если я и правда не встречусь с этой девочкой, про которую он мне лопочет, — думала про себя Таня, — то я отправлюсь за ним на тот свет. Ну это же невозможно! Болтать и болтать. Слушать всю эту его галиматью».

Ох, если бы она могла сделать всё так, как советует ей Иван… Встретиться с соседским ребёнком, потом уговорить его — оживить некоего Карпова… Да Таня бы с удовольствием оживила такого чудика, только чтоб ей больше не снилась эта бесконечная болтовня! Однако, сколько она жила в таком состоянии, ей требовалось ещё большее время, чтобы решить на этот шаг. То есть, взять в руки ружьё (Иван советовал винтовку — в собаку именно из винтовки стреляли), вынести замочную скважину в двери соседа Карпова, живущего через стену обугленной квартиры, чем-то напоминающей отдельно взятый клочок космического пространства (очень жуткий был вид за дверью, поставленной ЖЭКом, чтобы была возможность опечатать данную жилплощадь, — в квартире выгорело всё, что только можно, даже радиаторы батарей и те — расплавились и потекли по полу ярко-жёлтыми ручейками, хотя, как утверждают свидетели происшествия, абсолютно не пострадала ни одна из соседних квартир), войти в его дом и засунуть в рот два ствола хозяину квартиры. Она знала, как из себя выглядит сосед Карпова и была уверена, что не наткнётся на какого-нибудь его родственника или вообще «домохозяина»; кого-то одинокого и не прописанного по данному адресу.

2

— Эй, крошка, — усмехнулся сосед Карпова, глядя в глаза несчастной Танечки, когда она всё-таки решилась на такой шаг, — не поздно ли ты спохватилась?

— Что?.. — неуклюже захлопала та ресницами. — Что вы имеете в виду?

Она находилась в ужасе. Не столько в бешенстве, сколько в ужасе. До неё, словно только-только дошло, что она проснулась и смотрит в глаза реальности… Вернее, смотрит тот мужчина — в глаза двуствольной винтовки. Смотрит с такой ехидной улыбкой, словно ему не терпится узнать, что за хрень оттуда вылетит… Ведь пальчик этой возбуждённой девицы так и подрагивает возле курка — так и норовит наивно его задеть, оглушить выстрелом не только стены дома, но и, в принципе, соседних окон. Тех, что напротив.

— Что же ты витала всё это время в облаках, кисочка? — ехидно смотрел на неё (на винтовку, а не на Танечку) этот человек, между тем отвечая на заданный девушкой вопрос. — Пока твой дружочек был жив, ты отвечала ему только желчью и ненавистью… Но, как только он отдал Богу душу, ты ПРОСНУЛАСЬ. Как же это понимать?

Вот — «проснулась» — как он верно подобрал это слово! Именно так она себя ощущала: как проснувшийся человек, который зачем-то держит ружьё, наставленное на красивого мужчину. И самое страшное — в том, что он пока ещё не успел выстрелить. И сейчас проснулся (в самый неподходящий момент) и вынужден о чём-то с ним разговаривать; со своей жертвой.

— Понимай, как галлюцинацию, — ответила она первое, что пришло ей в голову.

— Как — что?

— Объясняю для тормозов и тугодумов, — повысила она тон. Но, на самом деле, это не пришло ей в голову, а — она пыталась вслух объяснить себе то состояние, в котором находилась. — Галлюцинация — это «сон в руку». То есть, тебе вчера что-то привиделось, а сегодня у тебя помрачение сознания и тебе кажется, что ты видишь это на самом деле.