Человек с гранатометом - [64]

И вот, после всего этого, действительно, и где же тут злодеи и воры?

Глава 29 Вдруг откуда ни возьмись…

Ничто не предвещало ничего такого неожиданного и опасного. Одинокая телега, запряжённая в понурую рыжеватую лошадку, неторопливо двигалась по ямам и ухабам, точнее, сначала по обычной лесной дороге, а потом уже по широкому лугу. Погода, конечно, была так себе. Ведь уже наступил октябрь, или, по-здешнему, месяц кастрычник, аж второе число. Осень полностью вступила в свои права. Хорошо хоть, пусть и не светило солнышко, но и дождя не было.

В стороне осталась какая-то деревенька, так как дядя Михась просто не стал туда заезжать, и даже название не назвал. Время было уже приличное, и проехали путешественники немало. Хотя, сколько осталось до этого Каменец-Литовского, пока Василия особо и не интересовало. Ведь рядом с ним сидела его ненаглядная, и они спокойно слушали беспрерывно тараторившего старика, хотя, какого старика, а просто раньше времени состарившегося мужчину слегка за шесть десятков лет, рассказывавшего о своей простой и нелёгкой жизни.

Дядя Михась, такой же, как и Алеся, «тутейший», застал и царские времена, правда, отзывался о них он не очень хорошо. Хотя, именно тогда у него прошли самые лучшие, считай, молодые годы. В первой мировой и гражданской он из-за какой-то болезни не участвовал, да и годы были уже не те. Польскую власть он тоже на дух не переносил – в общем, своего рода анархист, ругающий как-то беззлобно любую власть. К СССР он своё мнение как бы выработать ещё не успел, хотя к приходу коммунистов-большевиков, как всякий частник-единоличник, пусть и не очень успешный, относился настороженно.

Хотя, именно это пока никак не волновало Василия. Хватало и того, что из-за незнания местной обстановки и прочих реалий, да и язык «тутейший» пока подкачал, ему приходилось настораживаться по любому поводу.

На удивление, пока никто и нигде на дороге не остановил неторопливо двигавшуюся одинокую телегу с тремя ездоками. Попаданец такому удивился. Неужели в этих, пусть и лесистых, но прифронтовых местах не имелось советских войск? Или всякие дозоры посчитали их недостойными своего внимания?

Хотя, сумка с оружием всё же была уложена на самое дно телеги и основательно прикрыта сверху дранкой, образовавшей ещё один слой, и, таким образом, обнаружить её было не просто. Да ещё надо было знать, угадать, что в сумке? Дядя Михась, хоть оружия и не видел, но всё же как-то подозрительно покосился на все такие приготовления, но благоразумно промолчал. А уж сверху на сене лежало всё остальное – разные сельхозпродукты, которые вёз к своей дочери заботливый отец, кое-какие личные вещи, гостинцы к родственникам. Да они и сами, три ездока, как бы тоже занимали немало места.

А насчёт проверок, может, повлияло и то, что мужчину, часто ездившего по этой дороге, уже знали? Как он рассказывал, на самом деле красноармейцы его проверили, получается, как-то один раз, как бы и по случайности, и то не так уж строго.

Наверное, дорога приближалась к концу, так как, увидев какую-то рощицу впереди, возчик весьма радостно крякнул:

— Ну, теперь ещё часок и чуть более, и точно покажется Каменец. Слава богу, доезжаем пока без происшествий.

Только вот не тут-то и было. Как раз из рощицы и выскочили несколько красноармейцев во главе, наверное, с сержантом, так как у него на петличке имелось ровно три треугольника.

— Ну-ка стой! Куда едете? Что везёте?

Честно говоря, Вася вообще в первый раз, и так близко, увидел живых красноармейцев. В принципе, что там было и кого он там заметил на месте боя, можно и не считать – издалека всё кажется почти одинаковым и различить кто есть кто, трудновато. А тут четверо живых бойцов, кстати, совсем разного возраста, от двадцати до, наверное, лет двадцати пяти. Они, вооружённые винтовками, явно, «мосинками», грязноватые, заросшие, одетые в шинели, в обмотках, обутые в ботинки, спокойно стояли и смотрели на телегу и её пассажиров, не проявляя никакой агрессивности.

— Ой, таварышы, слава госпадзе, едзем у Камянец. Вы ж мяне ужо бачыли, вось, вунь той салдат. Я Михась Кавальчык, вязу сякия-такия прадукты дачки. А гэта Василь Стэфанович и яго нявеста Алеся Михальчык, таксама едуць да родных, там, каб запрасиць их на свае вяселле.

— Продукты дочке в Каменец? Хорошо. Можно. Жених и невеста, значицца? Ковалёв, ты деда этого точно видел? — сержант, приземистый и крепкий, и со строгим взглядом, был самим старшим, как раз лет за двадцать пять. Похоже, он вполне понимал местный язык?

— Так и есть, товарищ комотделения. Этот дед на днях заезжал в Каменец, тоже с харчами. И адрес дочки называл, где-то на Подречной улице, в самом центре. А этих вот не было. Первый раз вижу.

— Значицца, и у вас тоже родственники в Каменце? И где же они живут?

— Таварыш камандзир, мы з Василем едзем да маих сваяков. А яны жывуць на вулицы Агароднай. Можа, и чули – Пятрусь Михальчык и Майя Юркевич, замужам за Янам Юркевичам.

Хорошо, что Алеся начала разговор. Василию с его не очень чистым «тутошним» можно было засыпаться на раз. Поэтому он и всю дорогу больше молчал и лишь слушал дядю Михася, перебиваясь короткими репликами.