Человек, рожденный на Царство : [12 радиоспектаклей] ; Статьи и эссе - [70]
Иосиф (мрачно). Что ж, путь Иисуса мы отклонили. Вероятно, примем твой.
К а й я ф а. Меня вы тоже отвергнете… Что ж, враг мой Иисус, и я проживу впустую.
3. У Креста.
Шум толпы, голоса..
Голоса. Кто обещал разрушить храм?.. Храм вроде цел. Ты вот крест разрушь! Что Тебе стоит! Ну‑ка, ну‑ка, чудотворец! Яви Свою силу!
М а р и я М а г д а л и н а. Что Он вам сделал?
Голоса. Мессией Себя называл? Называл. А Царем? То‑то! Сын Давидов!.. Больше Соломона!.. Израиль не берет Царей из плотницкой!.. Да, да, и из тюрьмы!.. Эй, Царь Иудейский, хорош у Тебя трон?
М а р и я М а г д а л и н а. Он ввел бы вас в Царство Божье, а вы увенчали Его тернием!
Голоса. Где это Царство?.. Других спасал, а Себя спасти не может!.. Эй, Ты, целитель, исцели Свои раны!.. Если Ты Божий Сын, сойди!
М а р и я М а г д а л и н а. Он укрепил ваши руки, утвердил ваши ноги, а вы Его руки и ноги прибили к кресту!
Голоса. Есть хочешь?.. Пить хочешь?.. Где небесный хлеб?.. Где живая вода?.. Вынь‑ка рыбку!.. Не можешь? (Смех.) Хлеб и рыба!.. Хлеб и рыба!..
М а р и я М а г д а л и н а. Он кормил и поил вас, а вы Его поите уксусом!
Голоса. Шарлатан!.. Колдун!.. Ах, расхвастался!..
М а р и я М а г д а л и н а. Иоанн, подойдем поближе! Все ж Ему будет лучше, когда Он нас увидит.
И о а н н. Не знаю, пропустят ли солдаты. Что ж, спросим.
С о т н и к. Отойдите! Отойдите! Эй, ты, отойди, прохода нет!
И о а н н. Пропусти нас, сотник! Мы — друзья Иисуса Назареянина.
С о т н и к. Тогда уведи ты этих женщин. Нечего им тут делать.
М а р и я. Господин мой, Я — Его мать. Пусти Меня к Нему, прошу тебя.
С о т н и к. Прости, госпожа, нельзя. (Кричит.) ЭЙ,
Корв, да отгони ты их! (Тише.) А ты, госпожа, иди домой.
М а р и я М а г д а л и н а. Марцелл, ты меня не узнаешь?
С о т н и к. Нет. В жизни не видел.
М а р и я М а г д а л и н а. Значит, изменилась с горя. Мария! И ты, Мария! Быстро! Распустите мне волосы! Погляди, Марцелл, у кого еще в Иерусалиме такая рыжая грива?
С о т н и к. Магдалина!
С о л д а т ы. Мария! Рыжая Мария! Где ты пропадала?
М а р и я М а г д а л и н а. Ради моих песен, ради моих плясок, ради моей красоты — пусти меня, Марцелл!
Марцелл. Красота — для живых. Зачем она Ему? Он сейчас умрет.
М а р и я М а г д а л и н а. Я жива только Им, а вы Его убили. (Солдаты смеются.) Смейтесь… думайте, что хотите… только дайте мне пройти!
1–й с о л д а т. А чем заплатишь?
2–й с о л д а т. Спой, как бывало, а?
С о л д а т ы. Верно! Верно! Спой! Мы посмеемся, мы и поплачем. Спой, Магдалина!
М а р и я М а г д а л и н а (растерянно). Я все перезабыла… Нет, нет… Постойте, сейчас… Что вам спеть:"Розы Сарона"?"Красотку Дину"?"Что загрустил, солдат"?
С о л д а т ы."Солдата"!"Солдата"! Вы, тихо!
Солдаты и толпа притихают.
Мария Магдалина.
Что загрустил, солдат?
Дома цветы цветут
Дома ручей журчит,
Дома девушка ждет.
Дальше — вместе с солдатами.
Эй, пошагай, пошагай, пошагай!
Скоро — отбой, скоро — домой,
Там ни побудки, ни крика"Стой!",
Там настоящий рай, br>Истинный рай, радостный край
, Дверь не запирай,
Свету и ветру лицо подставляй,
С девушкой гуляй…
Нет, не могу…
С о т н и к. Ладно, Мария… Пустим ее, ребята… и мамашу с другом… Вот так, хватит… О–той–ди!.. Что там, Публий?
4–й с о л д а т. Да вот одежка…
С о т н и к. Верно, берите себе добычу. Всем, по справедливости.
С о л д а т ы. Сандалий — три пары… Не получается! Нам бы еще Варавву, ха–ха! Кому плащ? Мне!.. Мне!.. Не хапай, делим поровну. Давай, по шву! Рубаха… Гестас, морда, она у тебя вся дырявая!
Гестас. Жаль, не ядовитая, римский пес.
1–й с о л д а т. Ну, ты, потише.
Солдат. А вот это — вещь! Назареянин‑то поприличней.
4–й с о л д а т. Прямо рвать жалко. Да и швов нету…
2–й с о л д а т. Тогда разыграем.
3–й с о л д а т. Кости есть?
1–й с о л д а т. Да, вот.
2–й с о л д а т. Ну, помоги Венера… (Бросает кости, смех.) Тьфу ты! Давай, Публий! (Стук костей.)
3–й солдат (напевает)."Эй, пошагай, пошагай, пошагай…"
М а р и я. Иисус, Сынок, Я тут — Мария, Твоя Матерь. Потерпи, потерпи, скоро будет легче!
М а р и я М а г д а л и н а. Иисус, Раввуни, я тут — Мария, грешница. Я поцелую Тебе ноги, как тогда… вот так, чтобы не было больно.
И о а н н. Иисус, Господь мой, я тут, Иоанн Зеведеев, Твой ученик. Мы бросили Тебя. Мы отказались от чаши, справа и слева — не мы, а они, разбойники.
Г е с т а с. Да ладно вы там! И без вас плохо! Хнычут, хнычут… Скажи, чтоб заткнулись, слышишь?
Д и с м а с. Оставь ты их, Гестас. Что тебе, жалко? Мы‑то с тобой заслужили, а этот бедняга — не виноват. У–ух, сил нет, больно!
Гестас. Допрыгался, Царь? Ах–ах–ах, Он — Мессия! Врагов прощать, да? Я бы им горло перегрыз, Тебе первому!
Д и с м а с. Да чокнутый Он! Мессия — и ладно, может, Ему так полегче… Как, терпишь, друг? Вроде бы, да. Ничего, скоро пройдет. Это, знаешь, вроде как сон. Придешь к ним на облаке, то‑то удивятся!
Гестас. Х–ха!
Д и с м а с. Улыбнулся! Любит, чтобы с Ним так говорили… (Подсмеиваясь над безобидным безумцем.) Меня‑то не забудешь, когда в Царство придешь?
И и с у с. Истинно, истинно говорю тебе, сегодня будешь со Мной в раю.
Д и с м а с (после долгой паузы). Да Ты не сумасшедший! Ты… Я плохой, плохой… очень плохой… не смотри на меня так! Ты и не знаешь, какой я… нет, знаешь. Ты все знаешь. У Иордана… я оттуда… вода, прохладная вода… Далеко… но Ты меня не бросишь… Не бросай меня, не бросай, смотри на меня! Нет, прости, Тебе больно… а я о себе думаю… Пусть мне будет больно, я заслужил… отдай мне Свою боль… Вижу, Ты взял мою! Как‑то взял… ноги
Живописная шотландская деревушка издавна служила приютом художникам, рыболовам и тем эксцентричным джентльменам, которые умело сочетали оба этих пристрастия. Именно к их числу принадлежал Сэнди Кэмпбелл, погибший при крайне загадочных обстоятельствах. Детектив-любитель лорд Питер Уимзи быстро понимает, что в этом деле не один или два, а целых шесть подозреваемых – шесть художников, ненавидевших убитого по разным причинам, но в одинаковой мере. Однако как узнать, кто из них виновен, если все шестеро что-то скрывают? Покой тихой деревни в Восточной Англии нарушен – на местном кладбище найден труп.
Гарриет Вэйн приезжает в Оксфорд на встречу выпускников. Вопреки опасениям родной колледж не склонен осуждать ее за скандальную репутацию. Однако вскоре оказывается, что скандал грозит самому колледжу: неизвестный злоумышленник пишет грязные анонимки, преследует студентов и преподавателей. Гарриет спешит на помощь, но расследование продвигается не слишком успешно. Смирив свою гордость, она обращается к Питеру Уимзи. Вместе они не только разгадывают загадку, но и начинают лучше понимать друг друга, хотя для этого им и приходится перейти на латынь.В серию «Не только Скотленд-Ярд: частный сыск и частная жизнь» вошли детективные романы знаменитой Дороти Л. Сэйерс, повествующие о сложной истории любви лондонского сыщика лорда Питера Уимзи и писательницы Гарриет Вэйн.
Рекламный агент Виктор Дин разбивается насмерть, упав с железной лестницы в рекламном агентстве «Пимс», но складывается впечатление, что никто не сожалеет об этом. До тех пор пока любопытный и задающий множество вопросов новый копирайтер не начинает смущать сотрудников своими неуместными вопросами. Чтобы расследовать смерть Виктора, лорд Питер Уимзи под именем своего кузена Дэса Брэдона устраивается на работу в это агентство, но вскоре попадает в запутанную паутину вымогателей и наркодилеров, от рук которых погибло уже пять человек.
Детектив-любитель лорд Питер Уимзи и его друг главный инспектор Паркер случайно узнают о смерти пожилой состоятельной дамы Агаты Доусон, которая страдала от неизлечимого рака. За ней ухаживала ее внучатая племянница, профессиональная медсестра Мэри Уиттакер. Уимзи заинтригован, подозревает, что дело нечисто, несмотря на отсутствие явных доказательств преступления или мотивов, и начинает расследование.
...Рано утром Вы идете в свою ванную и обнаруживаете труп неизвестного, на котором нет ничего, кроме разве что пенсне...Дороти Л. Сэйерс – звезда классического английского детектива, мастер загадок, автор более десятка детективных романов. Она привнесла в этот жанр оригинальность, интеллектуальную изощренность, живость и остроумие. Главный герой ее романов, лорд Питер Вимси, аристократ, эрудит и интеллектуал, виртуозно расследуя запутанные преступления, способен сыграть смертельную шутку с самым мрачным и жестоким из злодеев, разрушая его замыслы.
Уже почти столетие очаровывают читателей романы блистательной англичанки Дороти Ли Сэйерс о гениальном лондонском сыщике Питере Уимзи. Особое место среди приключений лорда Питера занимает история его отношений с писательницей Гарриет Вэйн, начавшаяся в книге «Сильный яд». «Где будет труп» эту историю продолжает: Гарриет отправляется в путешествие — и тут же находит на берегу моря свежего покойника с перерезанным горлом. По всем признакам — самоубийство, но не такова Гарриет, чтобы удовлетвориться столь скучной версией.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Книга рассказывает о жизни в колонии усиленного режима, о том, как и почему попадают люди «в места не столь отдаленные».
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.