Человек, рожденный на Царство : [12 радиоспектаклей] ; Статьи и эссе - [28]
Симон Петр - именно в этой пьесе он переживает два великих события, и после каждого, как обычно, следует"откат". Вот — иной мир реален, этот — ничто: он идет по воде, видит Лик Божий. Потом"обращается на себя" — и все, ничего нет, а сам он — сварливый рыбак, который говорит с Учителем, как языкастая нянька — с непослушным царевичем.
Фома- очень хороший человек, надежный, когда опасность — физическая (это мы еще увидим), но какой‑то печальный и по природе своей не склонный выставлять себя в смешном свете.
Матфей - все такой же, разве что развился его организаторский талант (может быть, он и прежде имел дело с толпой и очередью). Лодок побаивается как истый горожанин. В отличие от Фомы — оптимист, из тех, кто вечно приговаривает:"Умирать? Еще чего!"или"Не война, а одно удовольствие!"
Иудеи - обычные люди, не фарисеи, не священники. Любят поглазеть на всякие чудеса, вообще поразвлечься, пока это не опасно; сами же по себе — консервативны и прозаичны.
Сцена I
Е в а н г е л и с т. Тогда Иисус созвал двенадцать апостолов и дал им власть изгонять бесов и лечить болезни. И послал их по двое проповедовать Божье Царство и исцелять больных. И сказал:
И и с у с. Ничего с собой не берите — ни денег, ни еды, ни лишней одежды, только посох. Когда придете в селенье или город, попросите ночлега у хороших людей и у них оставайтесь. Если же вас не примут или не станут слушать, отряхните с ног пыль этих мест и предоставьте их Божьему суду. Никого не бойтесь — Бог, пекущийся о мелких птицах, присмотрит за вами. Помните, вы — не сами по себе: принимающий вас Меня принимает, а принимающий Меня принимает Бога, Который Меня послал.
Е в а н г е л и с т. Они пошли — и шли по селеньям, исцеляя, проповедуя Весть.
Б а р у х. Поразительная история! И говоришь ты хорошо. Эй, жена! Налей гостю.
И у д а. Спасибо, хозяйка, не надо.
Б а р у х. Ну, один разок! После такого дня… А, Филипп?
Ф и л и п п. Да, простите?
И у д а. Филипп клюет носом.
Ф и л и п п. Нет, что ты!
Б а р у х. За весь вечер ни слова не сказал.
Ж е н а. Устал он, бедный! Ему бы молочка — и в постель.
Ф и л и п п. Спасибо, молока я выпью.
Ж е н а. Еще бы! Пей, милый, пей. Тебе не худо?
Ф и л и п п. Нет, нет. Мне хорошо, не беспокойтесь.
И у д а. У нас был тяжелый день. Он впервые исцелил человека. Принесли женщину, одержимую…
Б а р у х. Ты ее знаешь. Бедная Эсфирь.
Ж е н а. Эсфирь! И ты ее вылечил? Ах, жаль, не видела! Я думала, она совсем плоха.
Б а р у х. Все так думали.
Ж е н а. Как же это ты, а? Такой молодой…
Ф и л и п п. Не знаю. Да я ничего и не делал. Это Учитель.
И у д а. Филипп — лишь орудие Божье, как и мы все.
Ф и л и п п. Да, наверное, это Бог. И уж точно — Иисус.
Ж е н а. Все равно расскажи.
Ф и л и п п. Принесли ее родители и спрашивают, не исцелим ли. Я их очень пожалел, а что делать — не знаю… Конечно, Иисус дал нам власть исцеления, но я думал, что это не мне. Скорей уж Иуда исцелил бы, а я бы учился… Я на тебя все поглядывал, но ты был занят, отвечал на всякие вопросы. Родители стоят, ждут, и я стою, как дурак. Ну, что‑то делать надо, я и помолился, возложил на нее руки. Только тронул — она как забилась, как завыла! Я ее схватил…
И у д а. Эти одержимые очень сильны.
Б а р у х. Видно, могучий бес.
Ф и л и п п. Ну, я тоже сильный, держу ее, а что делать — не знаю. Подумал было:"Не гожусь я для этого", — и тут как озарило! Я крикнул:"Именем Иисуса Помазанника!"Вы просто не поверите…
Ж е н а. Поверим, поверим, говори.
Ф и л и п п. Мне казалось, что меня кто‑то держит, прижимает к ней мои руки. Я просто вжался ей в плечи, кости чувствую. Она кричит, визжит, меня укусила — и вдруг я слышу голос, вроде бы мой, но не мой… а что он сказал, не знаю.
И у д а. Ты сказал:"Бес, затихни и выйди из нее!"Я просто удивился. Совсем как Учитель.
Ф и л и п п. Это и был Его голос.
И у д а. Когда Филипп заговорил, она перестала бороться. Постояла–постояла и заплакала. Потом поняла, что все на нее смотрят, и говорит:"Мама, что случилось? Уведи меня". Тихо так, ласково, совсем здоровая…
Ж е н а. Ну и ну! Ты, наверное, гордился.
Ф и л и п п. Куда там! Я еле стоял. Колени дрожат, кости ломит, сам весь мокрый. Как будто выпотрошили… Вот он, Иуда, очень хорошо держался. Вышел между мной и толпой, все объяснил. А я сижу, отдуваюсь… Иуда, как ты думаешь, когда Иисус исцеляет, Он тоже так выматывается?
И у д а. Тогда бы Он не исцелял по двадцать, по тридцать человек в день. У Него силы много.
Ф и л и п п. А все‑таки что‑то с Ним бывает. Помнишь, в Тивериаде? Жуткая толпа, мы идем, и тут Он встал и спрашивает:"Кто Меня коснулся?"Симон — знаешь, как это он, по–простецки — говорит:"Ну, Учитель, Ты скажешь! Да нас со всех сторон сдавили!"А Иисус Свое:"Кто‑то Меня держит". Так и вышло, одна больная женщина ухватилась Ему за эти кисти. Исцелилась, да. А мы потом пристали как да что, и Он объяснил:"Я почувствовал, что из Меня исходит сила". Тогда я не понял, теперь вот — знаю. Вообще‑то не совсем… У Него сила ушла, у меня — пришла и вышла. Прямо не пойму, что и делать…
И у д а. Другой раз будет легче.
Ф и л и п п. Да, наверное. Главное, не мешать, чтобы она пришла, а не протолкалась. Наверное, я чересчур испугался. А ты б испугался?
Живописная шотландская деревушка издавна служила приютом художникам, рыболовам и тем эксцентричным джентльменам, которые умело сочетали оба этих пристрастия. Именно к их числу принадлежал Сэнди Кэмпбелл, погибший при крайне загадочных обстоятельствах. Детектив-любитель лорд Питер Уимзи быстро понимает, что в этом деле не один или два, а целых шесть подозреваемых – шесть художников, ненавидевших убитого по разным причинам, но в одинаковой мере. Однако как узнать, кто из них виновен, если все шестеро что-то скрывают? Покой тихой деревни в Восточной Англии нарушен – на местном кладбище найден труп.
Гарриет Вэйн приезжает в Оксфорд на встречу выпускников. Вопреки опасениям родной колледж не склонен осуждать ее за скандальную репутацию. Однако вскоре оказывается, что скандал грозит самому колледжу: неизвестный злоумышленник пишет грязные анонимки, преследует студентов и преподавателей. Гарриет спешит на помощь, но расследование продвигается не слишком успешно. Смирив свою гордость, она обращается к Питеру Уимзи. Вместе они не только разгадывают загадку, но и начинают лучше понимать друг друга, хотя для этого им и приходится перейти на латынь.В серию «Не только Скотленд-Ярд: частный сыск и частная жизнь» вошли детективные романы знаменитой Дороти Л. Сэйерс, повествующие о сложной истории любви лондонского сыщика лорда Питера Уимзи и писательницы Гарриет Вэйн.
Рекламный агент Виктор Дин разбивается насмерть, упав с железной лестницы в рекламном агентстве «Пимс», но складывается впечатление, что никто не сожалеет об этом. До тех пор пока любопытный и задающий множество вопросов новый копирайтер не начинает смущать сотрудников своими неуместными вопросами. Чтобы расследовать смерть Виктора, лорд Питер Уимзи под именем своего кузена Дэса Брэдона устраивается на работу в это агентство, но вскоре попадает в запутанную паутину вымогателей и наркодилеров, от рук которых погибло уже пять человек.
Детектив-любитель лорд Питер Уимзи и его друг главный инспектор Паркер случайно узнают о смерти пожилой состоятельной дамы Агаты Доусон, которая страдала от неизлечимого рака. За ней ухаживала ее внучатая племянница, профессиональная медсестра Мэри Уиттакер. Уимзи заинтригован, подозревает, что дело нечисто, несмотря на отсутствие явных доказательств преступления или мотивов, и начинает расследование.
...Рано утром Вы идете в свою ванную и обнаруживаете труп неизвестного, на котором нет ничего, кроме разве что пенсне...Дороти Л. Сэйерс – звезда классического английского детектива, мастер загадок, автор более десятка детективных романов. Она привнесла в этот жанр оригинальность, интеллектуальную изощренность, живость и остроумие. Главный герой ее романов, лорд Питер Вимси, аристократ, эрудит и интеллектуал, виртуозно расследуя запутанные преступления, способен сыграть смертельную шутку с самым мрачным и жестоким из злодеев, разрушая его замыслы.
Уже почти столетие очаровывают читателей романы блистательной англичанки Дороти Ли Сэйерс о гениальном лондонском сыщике Питере Уимзи. Особое место среди приключений лорда Питера занимает история его отношений с писательницей Гарриет Вэйн, начавшаяся в книге «Сильный яд». «Где будет труп» эту историю продолжает: Гарриет отправляется в путешествие — и тут же находит на берегу моря свежего покойника с перерезанным горлом. По всем признакам — самоубийство, но не такова Гарриет, чтобы удовлетвориться столь скучной версией.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Книга рассказывает о жизни в колонии усиленного режима, о том, как и почему попадают люди «в места не столь отдаленные».
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.