Человек рождается дважды. Книга 1 - [57]

— Наш круг? — повторил он с горькой усмешкой. — Я вас, Аллочка, уже знаю. Вы так просто ничего не делаете. А если и так, то постараетесь привить и зло, — проговорил он и отвёл глаза,

— Что вы подразумеваете?

— Вам это известно не меньше, чем мне,

— 0-о! — протянула она насмешливо, — Когда надоедают сливки, переходят на простоквашу.

— Не забавляйтесь. Оставьте девушку.

— Может быть, вы этого не допустите? Влюбитесь и женитесь? Вам давно уже пора, мой дружок! — Она неприязненно засмеялась и посмотрела на него с циничной откровенностью. — Вы слишком изнежены для холостяка и… сыроваты для любовника.

Он смутился и прикусил губу. Алла Васильевна неожиданно приняла какое-то решение, положила ему руки на плечи и поцеловала в губы.

— Я не бросаю своих друзей, а устраиваю. Хотите, я помогу вам, вы этого заслужили. Да и муж скоро приезжает, — шептала она, зарываясь лицом в шёлковую ткань белоснежной рубашки. Отстранилась и серьёзно сказала:

— Павлик, женитесь на Вале. Она будет для вас хорошей женой. А пробелы в воспитании можно исправить. Я беру на себя всё это устроить. — И, не ожидая согласия, она схватила за рукав, — Идёмте, идёмте. Я сейчас же вас с ней познакомлю.

Валя уже переоделась и старательно причёсывалась у зеркала.

— Вы уже? Ну и чудесно! Можно принимать гостей, — улыбнулась Левченко и повернулась к двери. — Павел Алексеевич, входите.

Валя хотела выйти, но Алла Васильевна встала на пути.

— Что за дикость? Это просто неприлично. Культурный, воспитанный молодой человек. Познакомлю, посидите и можете уходить. Ну не съест он вас, милая, — прошептала она с упрёком.

Павел вошёл непринуждённо. Всё в нем было безупречно: от вьющихся русых волос до носков лакированных туфель.

Он назвал себя Корзиным. Знакомясь, Валя прищурилась, вспоминая, где она его видела. Она узнала в нём молодого человека, постоянно танцевавшего с Женей на палубе «Совета». Стало неприятно.

— Я видела вас на пароходе. Вы танцевали с одной интересной девушкой. Где же она сейчас? — Тут же ей стало стыдно: ещё что-нибудь подумает.

— Я, положим, знаю вас ещё с Владивостока, — в свою очередь сообщил он просто. Улыбнулся и поцеловал ей руку.

Валя почувствовала, как у неё даже спина покраснела. Она хотела сказать дерзость, но тут же вспомнила, что он уклонился от ответа на её вопрос. Ну, значит, тоже… — подумала она, и ей стало жалко этого красивого, изысканного молодого человека: он не сумел удержать Женю. С ласковым сочувствием тихо спросила:

— Как вы могли меня знать Ещё с Владивостока?

— Ваши глаза, пушистые косы нельзя не заметить. Я видел их не раз во сие, — заговорил он игриво и, подняв глаза, ахнул — Где же они? Куда вы их девали? Неужели взамен эти милые завитушки?

Его огорчение казалось настолько искренним, что Валя расхохоталась.

— Зачем они? С ними только одна волынка…

Алла Васильевна закашляла. Валя поняла и сразу поправилась:

— Вы простите, я всё ещё по студенчески, С ними столько хлопот. Нужно мыть, сушить, а где? Я собираюсь ехать в полевую партию,

— Вы решительная девушка. Как же я завидую вам! Мне предлагают поехать в тайгу, а я боюсь. Не верите? Честное слово. — Он заговорил просто, доверительно.

Левченко, извинившись, вышла на кухню. Корзин начал рассказывать о себе, не щадя самолюбия. Вале это нравилось. Она чувствовала себя сильной и нужной ему.

Приятная мягкость в голосе, движениях располагали. С ним было просто и весело. Валя с удовольствием слушала его.

Вот в коридоре стукнула дверь.

— Валюша, ты дома? — услышала она голос Нины и стала прощаться.

Нина с Сергеем уже вошли в комнату. Сергей избегал заходить к ней, но сегодня он был в приподнятом настроении. С удовольствием принял приглашение и, снимая шинель, оживлённо говорил:

— У меня наконец праздник. Петров не обманул наших надежд. Молодец! И он, конечно, не один. Таких уже много, но его я считаю, если можно так сказать, творением своих рук. — Он радостно засмеялся и полез в карман шинели за папиросами.

Валя побежала на кухню ставить чайник. Фомин присел у стола. Матовый свет настольной лампы освещал его задумчиво-радостное лицо, и оно казалось ещё приятней. Нина посмотрела на него счастливыми глазами и, доставая из шкафчика стаканы, спросила:

— А убийство Красюка не является одной из ответных мер уголовников?

— Обвиняется Лыков. Обоюдная драка. Нож Красюка. В парикмахерскую никто не заходил. Это утверждает стрелок, дежуривший на вышке. Всё это произошло, очевидно, с утра. Часов около десяти в бане парился заключённый Гайдукевич, по кличке Колюха. У него не оказалось папирос, и он попросил банщика взять в парикмахерской. Тот так и не достучался и утверждает, что там кто-то уже храпел, хотя он и не придал этому значения.

— А что показывает сам Лыков?

— Был пьяный и не помнит. Поскольку избит сам, возможности драки не отрицает, хотя и клянётся, что никаких счётов с Красюком не имел. Единственное, что отказался сказать — откуда получили спирт. Да и не скажет: это значит кого-то предать. Улики против него, но мы ведём тщательное расследование.

Пришла Валя и села на кровать, поджав под себя ноги. Со стороны донёсся гул, будто тяжко ахнула земля. Горы раскатили по тайге грохот, похожий на далёкие раскаты грома. Валя вскочила и бросилась к окну. Над вершиной сопки выплывал жёлтый край луны. По чистому небу бежали тонкие облака.