Человек родился - [2]

Рейзл, словно пробудившись от сна, вскочила с истошным криком:

– Боже! Боже! Боже!

– Вот так, вот так, доченька! - ободряет ее Соре-Рохл. - Сейчас вот и подступают настоящие боли. Еще один, два, три таких крика, и ты, с божьей помощью, управишься на доброе здоровье... Вот так, вот так... Поздравляю, доченька, ты родила мальчика!

Когда у Рейзл родился мальчик, первым делом было искупать ребенка, запеленать и выяснить, на кого он похож. И все три женщины воскликнули в один голос;

– Опухнуть бы "его" роже! Вылитый "он", как две капли.

Потом стали толковать о бульоне для роженицы. Одна упрекала другую, что та загодя не приготовила хотя бы курицу. Град язвительных упреков обрушился, конечно, на Асну Куролапу.

– Ведь вы та самая женщина, которая торгует птицей... По молодости лет, что ли, вы не могли догадаться еще две недели назад посадить для Рейзл курицу на откорм? Просо мы сами купили бы, взяли бы на себя и расходы на резника...

Пекарша Лея засучила рукава и принялась за изготовление сдобы для роженицы, а жена меламеда Фрума побежала к своему мужу, к меламеду реб Хаим-Хоне, и упросила написать на листках охранные заклятья - талисманы от нечистого, чтобы развесить их вокруг роженицы.

И меламед реб Хаим-Хоне засучил рукава и написал такие охранные заклятья, каких не увидеть у самой богатой роженицы. На середине листка была изображена затейливая пирамида:

Адам | и Ева

Авраам | и Сарра

Исаак | и Ревекка

Иаков | и Лия

С обеих сторон были написаны известные заклинания:

Ведьму сживи со свету

Со свету ведьму сживи

Сживи ведьму со свету

А внизу буквами покрупнее:

Сини весосини усмананглаф.

Знаменитые таинственные слова, которые являются средством от сглазу и всяких иных напастей. В общем, было сделано все, что следовало.

Роженица лежала и дивилась в душе на этих женщин: "Да вознаградит их бог! Чем заслужила я такое? Какими такими добрыми делами?.."

А когда мужчины управились со своей работой, они завели разговор о том, чтобы справить обрезание.

Столяр Генех, хотя он не богач и в собственных сыновьях у него нет недостатка, тем не менее заявил, что, поскольку торжество происходит у него в доме, он хочет выполнить святой долг и взять этот брис на себя. Тогда все остальные сочли себя оскорбленными.

– Почему ему одному должна достаться честь выполнить святой долг? Он лучше всех нас, что ли? Этот брис - наш общий брис!

Когда дошло до распределения почетных обязанностей в совершении обряда, произошла небольшая заминка.

Столяр Генех полагал, что, поскольку он хозяин, его, вероятно, удостоят обязанности сандика^[2], но он постыдно ошибся. Обязанность сандика, сказали все, причитается меламеду реб Хаим-Хоне из того соображения, что меламед реб Хаим-Хоне - человек, который, понимаете ли, понаторел в талмуде. Тут столяру Генеху уже ничего не оставалось, как со всеми сообща впрячься, так сказать, в телегу и заявить, что он и сам иначе не думал...

Словом, с распределением почетных обязанностей кое-как уладили.

Осталась только одна забота, самая приятная: где раздобыть хмельного?

– Хмельного? - откликнулась бабка Соре-Рохл. - Пусть у вас вовеки не будет забот более тяжких, чем эта!

И Соре-Рохл, накинув на себя свой кошачий бурнус, отправилась к своему зятю виноделу Юдлу, изготовляющему сладкие вина, и привела его на брис с двумя бутылями красной водки, которую называют "крамбамбули". Сразу все ожили, повеселели, и полетели здравицы.

– Лехаим! - проговорил меламед реб Хаим-Хоне, человек с черным лоснящимся платком на шее и выщипанной с одной стороны бородой. - Лехаим! Пусть нам, с божьей помощью, приведется пить на его совершеннолетии.

– Лехаим! - сказал столяр Генех. - Лехаим! Дай нам бог дожить и пить на его свадьбе!

А муж Асны Куролапы, отставной николаевский солдат с толстыми черными губами, опрокинул одну за другой подряд три рюмки и пошел в своих пожеланиях еще дальше:

– Лехаим! Дай нам бог дожить и пить на брисах, на совершеннолетиях и на свадьбах у него, и у его детей, и у его внуков, и у его прапраправнуков!

Приложились к рюмке в меру и женщины, они стали румяны и безудержно говорливы, лопотали все вместе, словно гусыни.

Потом мужчины вынесли столы и скамьи, скинули с себя кафтаны и, в одних, извините, портках пустились в пляс, как, простите за сравнение, в праздник торы.

А на кровати, за старой рваной простыней с нацепленными сверху донизу охранными листками-талисманами сидела роженица Рейзл, прижимая к груди крошечного, завернутого в лохмотья ребенка. Она смотрела на этих добрых людей, которые пожелали ей столько добра, - она сама не знает, за какие такие заслуги, - и любовалась своим ребенком, своим единственным утешением.

– Вылитый он! Как две капли!

И две слезы из ее красивых синих глубоких глаз покатились по бледному измученному лицу и упали на белую молодую грудь.

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые напечатано в еженедельнике "Дер юд", Варшава, 1901.

1

Мессия (по-еврейски: мошиах, машиах - помазанник) - мифический "избавитель", "спаситель", который, по представлениям верующих евреев, должен прийти на землю для "избавления" еврейского народа и всего человечества.