Человек по кличке Мышь - [3]

— Буду рад, инспектор, если вы тоже присоединитесь к нам, — добавил старик с апломбом. — В конце концов, не каждый день со мной случаются такие истории.

Инспектор и сержант переглянулись. С момента появления бродяги в участке оба они знали, что без традиционного представления не обойдется. Любит Мышь ломать перед ними комедию. А сержант не против и посмотреть, если, конечно, есть свободное время.

— Сержант, я требую, чтобы вы внесли в протокол, что этот полицейский задержал меня на террасе кафе, что на площади Мадлен, как раз в тот момент, когда я просил у Лии четыре франка.

Старик взглянул на инспектора Логно, словно требуя, чтобы тот подтвердил его слова. Инспектор, занимавшийся, главным образом, проститутками, сводниками и курировавший все бордели и дома терпимости в Центральном округе, кивнул в знак согласия. Лию он знал неплохо.

— А почему ты просил именно четыре франка? — удивился сержант.

— Я хотел поймать такси, чтобы приехать к вам. Как раз надо четыре франка, если с чаевыми.

Логно бросил на старика внимательный взгляд. Происходящее все меньше смахивало на комедию, ибо что-то в голосе самого комедианта настораживало. Ну да, Мышь любит повыпендриваться на публику и сорвать свою порцию смеха и аплодисментов, но только не сейчас. Старик был явно чем-то напуган, а в его глазах плескался откровенный страх.

Логно предпочел пока не вмешиваться в разговор. Он был неразговорчив и не любил бросаться словами только ради того, чтобы что-то сказать.

Однако сержант не заметил настороженного взгляда инспектора и продолжил разговор в обычной шутейной манере.

— Что, боялся промочить ноги?

— Нет, я боялся карманников!

Реплика возымела должный эффект. Все присутствующие рассмеялись. Даже мотоциклисты забыли про шашки и с удовольствием приготовились лицезреть спектакль.

— Да, боялся карманников! А что такого? Не каждый день, знаете ли, ходишь по улицам, имея при себе целое состояние, — доверительно сообщил им старик, и в его глазах вдруг запрыгали веселые зайчики.

И лишь инспектор Логно по-прежнему сохранял серьезность. Смуглолицый, с черными как смоль волосами, густыми черными бровями, похожими на две массивные дужки от роговых очков, он всегда производил впечатление мрачного молчуна, смотревшего на мир исключительно исподлобья. И лицо его с грубыми, словно вырубленными топором чертами, было по своему обыкновению непроницаемым и сосредоточенным, будто он в данный момент мысленно решал какую-то очень важную и трудную задачу.

— Ну так предъяви нам свое состояние! Сколько ты там наклянчил? Пять франков? Десять? Предупреждаю, если у тебя в кармане сейчас обнаружится пятнадцать франков, то ни о каком бесплатном ночлеге в участке можешь даже не мечтать. Ясно?

— Минуточку-минуточку! Прежде всего, я хотел бы получить от вас расписку, вот!

С этими словами бродяга по кличке Мышь извлек из кармана продолговатый конверт желтого цвета, в каких обычно отправляют деловую корреспонденцию.

— Пересчитайте! — с небрежной важностью обронил он, кладя конверт перед сержантом. — Опись можно составить позднее. Итак, среда, 23 июня, половина одиннадцатого вечера, улица Рояль, прямо напротив ресторана «Максим». Уго Моссельбах по кличке Мышь, шестидесяти восьми лет от роду, уроженец земли Рейн-Вестфалия, подобрал на тротуаре рядом с проезжей частью улицы желтый конверт, в котором…

Столь необычный монолог застал сержанта врасплох. Он молча взял конверт и автоматическим движением руки раскрыл его. Затем заглянул внутрь, схватился за перо и тут же принялся строчить протокол под диктовку старика.

— Рейн-Вестфалия пишется через черточку?

— Да! Как я уже сказал, в конверте…

Инспектор молча поднялся со стула и, не вынимая рук из карманов, подошел к сержанту и пристроился у него за спиной. Мотоциклисты тоже подтянулись к стойке, чтобы посмотреть на содержимое конверта.

— Кажется, это дельце специально для старшего инспектора, — неожиданно брякнул старикан. Несмотря на шутливость интонации, вид у него был необычайно серьезным.

Сержант растерянно молчал, не зная, как реагировать. Он посмотрел на инспектора. Но тот лишь неопределенно пожал плечами в ответ.

— Придется составлять опись, дружище. По-другому — никак!

— …Находится девять соединенных резинкой купюр, по пятьсот долларов каждая. Итого четыре тысячи пятьсот долларов.

В комнате повисло молчание. Сержант снова раскурил свою трубку.

— А сколько это будет во франках? — пробормотал он вполголоса, словно разговаривая сам с собою.

— Приблизительно шестьдесят пять тысяч франков, — с готовностью подсказал ему Мышь. — Но это еще не все!

Действительно, в конверте лежала еще и вторая пачка. Ее пересчитали дважды, уже все вместе. Сорок девять стодолларовых купюр. Почему именно сорок девять, а не пятьдесят? Странно все это!

И наконец, на самом дне конверта обнаружили две банкноты достоинством по тысяче франков каждая и две по сто франков.

Пока сержант строчил протокол, инспектор уставился на старика тяжелым немигающим взглядом. Невооруженным глазом было видно, что все происходящее ему крайне не по душе.

— Так где, ты говоришь, подобрал конверт?