Человек-Паук. Вечная юность - [62]

«Не мог он вернуться. Это какой-то трюк. Но… если мистер Сильвермэйн все же вернулся, не разозлится ли он из-за того, что я работаю на кого-то еще?»

Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Человек-Паук со скрижалью исчез, а с ним исчез и шанс получить от Ванессы Фиск кругленькую сумму, а главное – произвести на нее впечатление.

Это было обидно – и не только потому, что ему нужна была новая работа. Да, с деньгами было туго. С тех пор как Цицерон выставил его, случайных приработков едва хватало на карманные расходы. Но Ванесса Фиск привлекала его еще с тех времен, когда он работал на Маггию и следил за Кингпином. Он даже повесил над кроватью ее фото, чтобы хоть как-то украсить свою убогую берлогу.

К тому же ему действительно очень хотелось прихлопнуть Человека-Паука.

* * *

ПО ПОНЯТНЫМ причинам телефон Питер в бой не брал. И, оставляя аппарат в кармане, всегда выключал его – на случай, если забудет переключить в беззвучный режим. Жужжание или звонок могли привлечь к его одежде в мешке из паутины внимание случайного прохожего.

До начала занятий по экспериментальной физике оставались считаные секунды. Питер включил телефон – посмотреть, не звонили ли из госпиталя. Подходя к аудитории, он увидел за застекленной дверью профессора Блэнтона. Тот помахал ему, призывая поторопиться. Питер уже взялся за дверную ручку, но прежде, чем успел повернуть ее, увидел строки пропущенных сообщений – и обмер.

Блэнтон за стеклом выжидающе кивнул. Но времени для объяснений не было. Пробормотав «простите», Питер рванул прочь.

Доктор Бромвелл и доктор Фент – та, с кем он разговаривал по телефону – встретили его в вестибюле Пресвитерианского Центра болезней и трансплантации печени. Питер взглянул на них, пытаясь понять, что произошло. Но их лица были непроницаемы.

– Что случилось? С ней все в порядке?

– С ней все хорошо, – ответил доктор Бромвелл.

Но доктор Фент добавила:

– Пока что. Ее состояние ухудшилось, поэтому сейчас она в отделении интенсивной терапии. Чтобы замедлить обмен веществ и стабилизировать ее состояние, мы погрузили ее в искусственную кому. Будем надеяться, это даст результат.

– В кому?! – ахнул Питер.

Доктор Фент кивнула.

– Сейчас она под капельницей. Пропанол. Она сознавала необходимость этого и дала согласие на любые процедуры, к которым мы сочтем нужным прибегнуть. Она хотела сначала увидеться с вами, на случай, если… в общем, мы посылали вам сообщения и ждали, сколько было можно.

Взгляд Питера вильнул в сторону.

– Мой телефон… батарея села. Можно увидеть тетю?

– Конечно, – Бромвелл чуть улыбнулся. – Питер, я знаю тебя с детства. Я хотел бы поговорить с тобой минутку о пересадке.

– На самом деле, док, я тоже хотел об этом поговорить, но с доктором Фент и наедине, если не возражаете.

– Вот как? – Бромвелл был огорошен, но возражать не стал. – Безусловно.

Отойдя к информационной стойке, он принялся проверять свой телефон.

Доктор Фент выжидающе глядела на Питера, но он не знал, с чего начать.

– Э-э… доктор Бромвелл очень близок к нашей семье, и он замечательный человек, но слишком любит поболтать с тетей. А я не хотел бы, чтобы она узнала обо мне то, что я сейчас расскажу.

Доктор Фент удивленно подняла бровь.

– Похоже, в вашей семье не любят рассказывать остальным о проблемах со здоровьем.

Питер, как смог, изобразил ироничную улыбку.

– Ну, пожалуй, да, слишком уж мы тревожимся друг о друге. В общем, моя кровь, э-э… состояние моей крови таково, что док Конн… э-э-э… мой другой доктор говорит, что в доноры я не гожусь. Иначе тетя может пострадать.

– Ваш доктор в этом уверен? Сейчас даже носителям ВИЧ разрешается быть донорами органов.

– Это не ВИЧ. И – да, он абсолютно уверен.

Доктор Фент взглянула на него с сомнением, но не стала проверять услышанное на прочность.

– Это состояние – оно контролируемо?

– Вполне. Во всяком случае, мне хотелось бы так думать. Я не заразен, если вы об этом. Но дело не во мне. Что еще можно сделать для тети?

– Ее внесли в очередь ожидающих донора, но, я уверена, доктор Бромвелл уже объяснил, что возраст ставит ее в невыгодное положение. Существует экспериментальное средство – «Обетихоль», оно показывает многообещающие результаты в восстановлении функций печени. Испытания проводятся здесь, в нашем госпитале, но, опять же, в силу возраста ее кандидатура вряд ли подойдет. К тому же это средство еще не одобрено, поэтому медицинская страховка его не покроет.

– А сколько оно стоит без страховки?

– Боюсь, более ста тысяч долларов.

Питер не знал, сколько времени он простоял с разинутым ртом, пока, наконец, не сумел вымолвить хоть слово.

– О-го-го…

Глава двадцать первая

По сравнению с серенькой двухместной палатой, где тетя Мэй лежала раньше, отделение интенсивной терапии было просторным и светлым, со светло-зелеными стенами и большими окнами. Между десятью кроватями были расставлены мягкие сиденья – на них сидели посетители, зашедшие всего на несколько минут, и члены семей, устроившиеся прочно и надолго. Нервно оглядевшись вокруг, Питер увидел тетю Мэй.

Мысль о том, что тете понравился бы вид на Гудзон за окном, принесла некоторое облегчение. Не тревожило даже постоянное механическое шипение… пока он не подошел поближе и не понял, что этот звук производит аппарат искусственного дыхания. Синяя трубка, подсоединенная к аппарату, была вставлена в горло тети.