Человек-окно - [19]

Уехал ли Перейра в Европу, Домингес так и не узнал. Развернулись трагические перипетии дружбы-влюбленности с Сантаромано, и он забыл все, относящееся к Хулио Перейре Молине, доктору исторических наук и "жертве многократного изнасилования"...

Образ Перейры еще раз всплыл в домингесовской памяти в связи с трагическим концом дружбы-влюбленности Пьетро Сантаромано -- всплыл перед тем, как исчезнуть навсегда в абсолютном вакууме мира-что-где-то. Домингес спрашивал себя, почему все его друзья оказывались на проверку гомосексуалистами. Значит, что-то привлекало их к Домингесу, тянуло, заинтересовывало? Может быть, эта была абсолютизированная мужественность, -- мужественность в понимании Домингеса, то есть сопричастность к заоконному миру? И как только их сверхмужественность переходила из категории метафизического в категорию только физического, она становилась своею противоположностью -- сверхженственностью. Сверженственностью по-домингесовски, то есть неспособностью оставаться наедине с заоконным миром, нетерпеливой жаждой погрузиться в мир-внутри и слиться с ним. Именно жажда слиться с миром-внутри отпугнула Домингеса от друзей-гомосексуалов. Это были женщины, коварно обманувшие Домингеса, подложно завоевавшие его доверие, и как только доверие было высказано Домингесом, женщины скидывали мужскую маску и обнажали свою антизаоконную и совсем несозерцательную сущность. Нет, -- пришел к другому выводу Домингес, -- это не женщины. Это мужчиноженщины -- существа, обманывающие мужчин как женщины и обманывающие женщин как мужчины. Обманывали ли они сознательно или делали это бессознательно, стихийно повинуясь своей двойственной натуре, Домингес не знал. Не знал он и того, что привлекало к нему мужчиноженщин и сверхженщин (то есть тех существ женского пола, которые пылко жаждали отринуть расстояние от стекла и утонуть в мире-внутри). Может быть, первых привлекала лиричная созерцательность, несовместимая с грубым мужским эротизмом? А вторых -строгая отстраненная метафизичность домингесовской натуры, приподнятая над низким и примитивным слоем мироздания?..

Домингес был словно зеркало -- он состоял из одного тела, но имел второе дно. Тот, кто смотрел в зеркало, видел свое, только ему желанное, -- и потому этот человек жестоко обманывался: Домингес не имел в себе ничего, кроме двухмерного изолированного мира-вне. Сущность его была двухмерной -трехмерность присуща животному полусуществованию, так как оно связанно прочно со словом "вглубь". Животные вонзают вглубь жертвы свои клыки и когти. Животные вонзают вглубь сексуальных партнеров свои половые органы, чтобы избавиться от огня, который их явственно мучает в глубине души-тела... Домингес не был подобным животным. Скорее, он был вещью. Вещью-зеркалом. Как зеркало, одновременно он отражал действительность и поглощал образы действительности. Как зеркало он являлся порой объектом ненависти-любви. Но как зеркало он не чувствовал ни ненависти, ни любви. Зеркало не знает тепла прикасающихся пальцев. Зеркало не знает внутренней грязи и запыленности -грязь и запыленность для зеркала бывает только внешним явлением...

Глава 16: Мексиканский залив

После личных катастроф Домингес находил утешение в случайных знакомствах. Однако сказать, что знакомства были совершенно случайными, было бы неправильно. И здесь прослеживалась некоторая логика, присущая всему, происходившему с Мигуелем Домингесом. Случайные девушки-женщины были своего рода "любовью от противного". Разочаровавшись во второй (времена буфетчицы-лоточницы выпадали на девственную юность Домингеса и не могли вызвать физиологический протест -- половое влечение еще не сформировалось), третьей, четвертой и пятой женщинах, он искал ненайденное в лицах, являвшихся полной противоположностью роковых существ, уничтоживших домингесовскую любовь. Так, например, через время после крушения влюбленности Домингеса в Антуанну, он нашел себе девушку, являвшуюся полной противоположностью Антуанне.

Ее звали Симона.

Она была высокая, худющая, без намеков на грудь, и с рыжими прямыми волосами. Никакой округлости и веселости не наблюдалось в Симоне. Совсем наоборот: в ней царила задумчивость, печаль, угловатость и скованность движений. Симона училась на том же курсе, что и Антуанна, и слыла ее главнейшим врагом. Что занесло Домингеса к Симоне? Сам Домингес не знал. Может, полная противоположность Антуанне. Может, сам факт того, что Симона -враг нелюбимой теперь домингесовской женщине. Враг искренний, молчаливый и пассивный -- враждебность Симоны к Антуанне выражалась в символических жестах: игнорирование Антуанны (что было трудно само по себе -- Антуанна была девушкой яркой и широко известной) и ее знакомых (что было трудно вдвойне -- все мужское студенчество любило Антуанну: уже любило или еще любило). Естественно, это изолировало Симону от сокурсников стеной, которая была намного прочнее той стены, что кирпичным телом отделяла студенческий городок от всего остального города. Стена была непробиваемой, монолитной, без единой трещины...

Первой и единственной трещиной в стене отчуждения Симоны стал потерянный Домингес. Каким-то ветром занесло его к комнате Симоны. Каким-то чудом он оказался в этой комнате, а затем в постели. Подруга, делившая комнату с Симоной, очевидно, глубоко оскорбилась тому, что Домингес выбрал не ее (она числилась второй красавицей на курсе и оттого тоже являлась фанатичным врагом первой красавицы -- Антуанны), а уродину-Симону. Подруга хлопнула дверью -дверь чуть не вылетела вслед за ней (влюбленные не заметили столь предостерегающего жеста: Симона потеряла голову от мстительного счастья, а Домингес еще не отошел от катастрофы по имени "Антуанна" и поэтому пребывал в запредельно-отрешенном состоянии).