Человек нового мира - [9]

II

Здесь, наверное, следует пояснить читателю, почему работать над книгой о Ленине в Москве было почти невозможно. Не только множество «постов» — служебных, научных, общественных, которые он занимал, требовали и отнимали массу времени и сил, но и колоссальная работа партийного публициста, пропагандиста, литератора, художественного критика — такова была повседневная жизнь Анатолия Васильевича тех лет. Все это, помноженное на неумение, да и нежелание отказывать, создавало нечеловеческую перегрузку.

Поэт-сатирик Александр Архангельский посвятил Луначарскому эпиграмму: «Родился предисловием вперед и произнес вступительное слово». Действительно, редкое торжественное собрание, знаменательный юбилей, театральная премьера, собрание творческих организаций проходили без доклада или вступительного слова Луначарского. К нему, как к блестящему оратору, энциклопедически образованному человеку, обращались партийные организации (в качестве лектора Центрального и Московского комитетов партии он объездил весь Советский Союз, а в Москве и Подмосковье выступал по нескольку раз в месяц), писатели, художники, музыканты, режиссеры, издательства с просьбами о выступлениях, предисловиях, рецензиях.

Анатолия Васильевича, что называется, «рвали на части». Бывало, в один день ему приходилось диктовать стенографистке по 5–6 газетных и журнальных статей, рецензий, заметок на «злобу дня». Делал он это или с 7 утра, до служебной работы, или в свободные дни, а случалось — ив дни, когда недомогание заставляло оставаться дома. Рабочий день Луначарского иногда длился по 16 часов.

Сохранилась заметка Анатолия Васильевича, предназначенная для журнала «Огонек», — «Как я отдыхаю». Она начинается словами: «Строго говоря, я вовсе никогда не отдыхаю. Даже в праздничные дни у меня чрезвычайно редко выпадает что-нибудь похожее на то, что обыкновенно называется отдыхом, о будних же днях вовсе не приходится говорить».

Комментируя эту цитату в томе 82 «Литературного наследства» «А. В. Луначарский. Неизданные материалы», Н. А. Трифонов пишет: «И недаром жизнь этого человека сравнивали со свечой, зажженной с двух концов».

Огромна была и корреспонденция Луначарского — служебная и личная.

Об избыточной щедрости, с которой он раздаривал свои силы, время, здоровье, он начал думать только в последние годы жизни. Возвращаясь мысленно в прошлое и думая о будущем, он писал Наталии Александровне из Женевы, где регулярно, начиная с 1928 года, проводил по нескольку месяцев, участвуя в работе Лиги Наций. «Пора начинать жить более целеустремленно. Наступает вечер жизни, а сделано так мало…»

«Сделано так мало»…. Эта неудовлетворенность показывает чрезвычайную строгость самооценки Анатолия Васильевича. Прожив 58 лет, он написал более двух тысяч критических статей, 40 пьес, много стихов, несколько сценариев.

Круг интересов Луначарского-критика, тонкость и глубина анализа творчества того или иного писателя, композитора, художника — поразительны.

Бернард Шоу, выступая в Колонном зале Дома Союзов в Москве, во время своего визита в СССР в 1931 году, говорил: «Неделю назад Луначарский был для меня очень известным именем. Но сейчас он для меня живой человек. И я нашел в нем не только партийца-коммуниста, но и нечто, что русские и только русские могут мне дать: умение понять и оценить мои собственные произведения с такой глубиной и тонкостью, которой — я должен это признать — я никогда не встречал в Западной Европе».

В подготовленной Библиотекой имени В. И. Ленина полной библиографии работ Луначарского, изданных в СССР на русском языке, — около четырех тысяч трехсот названий.

Напомним, что он был автором поэтических надписей на первых, установленных сразу после революции мемориальных плитах-памятниках «Борцам революции» на Марсовом поле в Петрограде. Нельзя и сегодня без волнения читать эти надписи:

К сонму великих,

Ушедших от жизни

Во имя жизни расцвета

Героев восстаний разных времен,

К толпам якобинцев, борцов 48 года,

К толпам Коммунаров

Ныне примкнули сыны Петрограда.

Или:

Не жертвы — герои

Лежат под этой могилой,

Не горе, а зависть

Рождает судьба ваша

в сердцах

всех благодарных

потомков

в красные страшные дни.

Славно вы жили

И умирали прекрасно.

Сам первоклассный литератор, Луначарский приветствовал появление в советской литературе молодых имен — Леонида Леонова, Лидии Сейфуллиной, Федора Панферова, Михаила Шолохова, Иосифа Уткина, Александра Безыменского, Михаила Светлова, Эдуарда Багрицкого и других.

Луначарский был инициатором многих культурных начинаний молодой Республики Советов.

Эта короткая «справка» приведена нами для того, чтобы показать читателю причину беспокойства Анатолия Васильевича, который отлично понимал, что в Москве он никогда не сможет получить возможность для систематической, целеустремленной научной работы. А время, необратимое время шло, отдаляя претворение в жизнь больших творческих замыслов, о которых Луначарский писал: «главные труды жизни — впереди».

Если мы проследим «географию» его последних, наиболее крупных работ, то убедимся, что самое значительное было написано во время поездок в Женеву или на лечение в Германию и во Францию, то есть когда время служебное было ограничено, а встречи, как деловые, так и личные, не отнимали много времени.