Человек нового мира - [13]

Владимир Ильич остается у нас и сейчас колоссально живым, живым, как социальная сила, и живым в наших воспоминаниях, как чарующая, ни с чем другим не сравнимая, подлинно социалистически высокая личность. Написать биографию Владимира Ильича так, как она должна представляться каждому его искреннему почитателю, есть задача и увлекательнейшая и грандиозная. Ведь это значит написать историю великой российской революции в ее самые жгучие годы, написать историю мировой революции за четверть века, это значит коснуться разнообразнейших вопросов политики, экономики и культуры. Это значит также написать во весь рост альфреско колоссальную фигуру, обаяние которой должно быть уловлено и передано потомству, фигуру, в моральном аспекте решительно не имеющую себе равной. Для того, чтобы составить такую биографию, нужно соединение большого литературного таланта и психологической чуткости, с одной стороны, большого политического опыта и социологической глубины — с другой. По сравнению с этой художественной биографией коллективные труды о Владимире Ильиче всегда будут в конце концов только подготовительными. Подготовительными явятся и все те частные большие критики или большие расширенные характеристики и попытки охватить Ленина как явление, которые делались многими его товарищами, в том числе и мною в разное время и с разными подходами. Будем счастливы, если в этих попытках найдутся крупицы, необходимые для создания той глубокой научной, фактически верной и вместе с тем захватывающей биографии-поэмы, которая будет одной из прекраснейших книг мировой литературы.

18 февраля 1924 г.

(Из предисловия ко 2-му изданию брошюры «Революционные силуэты»)

Вождь пролетарской революции >*

Историки-идеалисты склонялись и склоняются к мысли, что историю делают великие личности. В первую голову, личности, облеченные властью. А если их мысль наталкивалась на импонирующие фигуры революционеров, подымающихся к вершинам власти снизу, — то они приписывали и самую революцию на большую половину талантам, энергии или хитрости и искусству вождей.

«Мы, марксисты, знаем, что не личность создает историю, а история создает личность. И Владимир Ильич был создан историей. Но какой историей! Двадцатью пятью годами роста пролетарской партии в исключительных политических условиях, всей цепью развития русской революции, с одной стороны, и всей работой пролетариата Запада, проявившейся в марксизме, с другой стороны. Только огромная зрелость авангарда рабочего класса в России дала возможность выдвинуть целый ряд замечательных вождей и среди них величайшего гения».

(«К характеристике Октябрьской революции»)

«Великие события определяются великими причинами, но великие люди являются акушерами, которые помогают революционному будущему родиться поскорей».

(«Из воспоминаний о Жане Жоресе»)

Марксистская история объясняет исторические события ни от чьей воли не зависящими общественными процессами, перипетиями борьбы классов, сила которых и характер устремлений определяются их ролью в общественном производстве. Отсюда иные делают вывод, что марксизм не отводит великим людям никакой роли в истории, не признает великих людей.

Однако не правда ли, как странно было бы, если бы значение великих людей не признавало течение, которое именует себя марксизмом, то есть самое название свое вывело из имени великого человека.

Нет, марксистская история, а еще более того — марксистская практика очень внимательно относятся к личности…

Марксисты — не стихийники. Зная, что революцию нельзя сделать, что революции происходят, мы в то же время прекрасно понимаем, что революция может быть неорганизованной, хаотической, а может быть введенной в русло планомерности и освещенной сознанием если не всех участников ее, то ее организующего авангарда. В том-то и сила пролетариата, в отличие, например, от крестьянства, что он лучше поддается организации и легче выдвигает из своей среды организаторов.

Пролетариат — класс-организатор, которому надо было сначала завоевать страну, а теперь надо ее устроить. И он не может производить такую работу без центрального штаба, в котором соединялись бы все известия и откуда давались бы директивы, где скоплялся бы весь наиболее ценный опыт и где выкристаллизовывался бы подлежащий проведению в жизнь план. <…>

Народные революции выбрасывают на поверхность колоссальные слои населения, до тех пор отторгнутые от власти. Естественно ждать, что среди этих новых людей, путем отбора, выделится известное количество личностей высоко даровитых.

Прибавьте к этому, что во главе революционного движения, пока оно таится в подполье, становятся люди наивысшего практического идеализма и непобедимого мужества, что они проходят суровую школу конспирации и тяжкой борьбы снизу, — и вы получите объяснение, почему широкие революции не могут не иметь крупных вождей.

Мир не знает революции столь широкой, подготовлявшейся столь длительной борьбой, как социальная революция в России, имеющая неизбежно перейти в мировую. Вот почему заранее можно было бы предсказать, что во главе такой революции должны оказаться люди высокого политического дарования и исключительной выдержанности характера.