Человек, небо, космос - [89]

В предполетную подготовку космонавтов было внесено много специфических дополнений. Очень серьезное внимание уделяли повышению их общефизической и вестибулярной устойчивости.

При этом использовались вращающееся кресло, качели Хилова, кресло с неустойчивой опорой, спортивное колесо, лопинг, батут и другие стенды. Часть исследований этого направления производилась на самолетах, имитировавших в полете невесомость.

Заключительные проверки показали, что после такого комплекса тренировок время восстановления равновесия на кресле с неустойчивой опорой у космонавтов значительно сократилось. Так, у Беляева оно уменьшилось с 3,5 до 2 секунд, а у Леонова с 6,3 до 2,3 секунд.

Принципиально новым разделом в программе предполетной и специальной медицинской подготовки явилась биомеханическая тренировка, осуществлявшаяся на «безопорных» стендах и в полетах на Ту-104 с имитацией невесомости.

В «плавательном бассейне» самолета-лаборатории был установлен макет кабины нового космического корабля со шлюзом. В полете, на участках повторных воспроизведений кратковременной невесомости, космонавты по частям выполняли специальные учебные упражнения по шлюзованию, отходу и подходу к люку шлюза, выходу и входу в шлюз и т. д. Контроль за состоянием космонавтов велся с помощью широкого комплекса физиологических методик».

«9.3.65. В 11.50 по московскому времени с группой космонавтов прилетел в Байконур. Их встречали Председатель Государственной комиссии, представитель Минздрава В. Н. Правецкий и другие.

С. П. Королев приехал на аэродром минут через десять после посадки нашего самолета и выразил неудовлетворение тем, что его неточно информировали о времени прибытия космонавтов. Каманин спросил командира лайнера, почему так получилось. Тот объяснил, что это произошло по независящим от него причинам.

Тут же на аэродроме было назначено на 19.00 (поместному времени) совещание, на которое Председатель и Королев пригласили Н. П. Каманина, Е. А. Карпова, В. Н. Правецкого, меня и других.

Был на совещании. Дело в следующем. У Е. А. Карпова есть сомнение в правильности отбора экипажа № 1. В частности, во время одного из тренировочных полетов у Беляева были зарегистрированы единичные экстрасистолы (добавочные сокращения сердца).

Но все испытания и функциональные пробы космонавты перенесли хорошо, я не вижу причин для отстранения Беляева от полета. За экипаж № 1 (Беляев и Леонов) высказались Каманин, Правецкий, наконец, Королев. Экипаж утвержден».

«10.3. Вчера, когда мы прилетели, был теплый весенний день (+ 16°), светило солнце. Ночью подул холодный ветер, небо затянули облака, температура упала до минусовой.

В 8.30 (по местному) выехали туда, где началась подготовка экипажей к полету. После обеда космонавты примеряли скафандры.

Я встретился с С. П. Королевым и попросил разрешить поставить на борт «Восхода-2» прибор «Резеда» для определения жизненной емкости легких, частоты дыханий в минуту, а главное, для забора проб воздуха в специальные бюретки. На земле по этим пробам, взятым от каждого космонавта в отдельности, можно будет определить основной обмен и энерготраты космонавтов в полете.

Королев попросил показать ему прибор, но только завтра, и в принципе дал согласие установить его на корабле».

«11.3. Космонавты начали «обсидку» корабля. В это время в МИКе собрались все члены Государственной комиссии. Долго о чем-то разговаривали, отойдя в сторону, Королев, его заместитель и академик Келдыш.

Когда они кончили, я подошел и спросил у Сергея Павловича, когда можно показать ему «Резеду». Очень любезно он ответил: «Пожалуйста, сейчас». Взяв в руки компактный прибор, он попросил показать, как им пользоваться, сам выдыхал в газовые часы воздух, шутил. Разрешил поставить «Резеду».

«12.3. В. Н. Правецкий предложил согласовать программу последующих медико-биологических исследований при запуске очередных кораблей. Целый день ушел на это.

Программа, на наш взгляд, чрезмерно академична. Она предусматривала задействовать два корабля для полетов животных в хроническом и остром опытах. Наше мнение — надо больше проводить исследований вестибулярного и зрительного анализаторов человека, его способности ориентироваться в космическом пространстве, управлять системами корабля и пр. К согласию не пришли, и обсуждение программы отложили.

На улице выпал снег, дует сильный ветер».

«14.3. Провели клиническое обследование космонавтов. Вечером беседовали с ними по программе научных исследований в полете.

Беляев — немногословен, сдержан, очень собран. Леонов — импульсивен, с бьющей через край энергией, улыбчив, общителен. Дополняют один другого».

«16.3. Напряженный день. Два заседания технического руководства и заседание Государственной комиссии. Ракета вывозится на старт завтра.

Поздно вечером С. П. Королев собрал совещание по программе научных исследований в последующих полетах. Минздрав достаточно широко включил вопросы изучения психофизиологических особенностей деятельности космонавтов по управлению системами корабля.

В ответ на мои слова, что надо делать акцент на изучение деятельности экипажа, С. П. Королев сказал: «Полностью согласен с вами. Но у нас впереди — корабли «Союз». Там мы это расширим».