Человек на балконе - [5]

Шрифт
Интервал

«Рококо-рококо-ро-ко-ко-ро-ко-ко!»

Оказаться бы сейчас где-нибудь в горах, подальше от всего этого. И чтобы цветы цвели гигантские, и долина солнечная, и статуи римские. И чтобы мы, наконец, были счастливы, и глаза чтобы были восторженно направлены в будущее. И все шальные куклы и бляди мои, чтобы обитали со мной вместе и щелки их открывались бы только мне, и никому больше. Покинем эти невидимые оковы цивилизации! Эти банки, офисы, суды, заводы, клубы, кофейни, комедию жизни и другую гадость. Оставим себе лишь дождливое весеннее утро и несколько отжиманий для общего физического развития.

4

Нормальной, сбалансированной социальной жизни у меня никогда не было. Ни в отношениях с женщинами, ни с семьей, ни даже с самыми близкими друзьями. Все мои более или менее существенные связи всегда превращались либо в истерично взвинченные скандальные дрязги, либо в молчаливую борьбу с призраками. Служат ли причиной этому человеческое высокомерие, зависть или банальный эгоизм (как мой собственный, так и других людей) в этом я окончательно так и не разобрался. Однако все-таки нормальным быть мне, скорее всего, действительно не суждено.

В пятнадцатилетнем возрасте я оказался в летнем лагере под Алма-Атой, где потерял девственность с толстой и глупой восемнадцатилетней вожатой. Будучи подшофе, она привела меня к себе в комнату и бесцеремонно выебала. Не имея ни малейшего понятия о том, что такое эякуляция, я извинился перед ней и сказал, что описался, чем вызвал гомерический хохот и слезы умиления пьяной похотливой бабы. Этот хохот я не забуду никогда, ибо он до сих пор отвратительным гулом отдается в моих ушах. Миф о любви был навсегда разрушен, и я забрался в свое стерильное одиночество и гордость настолько глубоко, что мне катастрофически необходимо было спасаться. Тогда я пошел к людям. Впоследствии я часто обижал, бросал, судорожно мучил людей, впадая при этом в непоследовательную мистику и заходя порою слишком далеко.

А когда мне было девятнадцать, умер мой младший брат Ануар. Когда мне сообщили о его смерти, мне исполнилось шестьдесят. Девятнадцать — потому что столько лет я прожил биологически. А шестьдесят — потому что, когда случается смерть близких, столько лет проходит в твоей внутренней вселенной. О жизни ты теперь знаешь несколько больше, чем твои сверстники. И та жизнь, которую дали тебе родители — закончилась там, в девятнадцать. И ты по-настоящему начинаешь любить жизнь и безумие. А точнее, безумцев — тех, кто, по словам Джека Керуака, «горит, горит, как желтые римские свечи, которые пауками распускаются в звездном небе, а в центре возникает голубая вспышка, и тогда все кричат: ”Ого-о-о-о!”». Тех, кто в нашу эпоху дикого капитализма и бизнеса делает что-то славное, старомодное, будто свернули не в тот временной промежуток.

С родственниками у меня тоже как-то не складываются отношения. Не знаю, как у вас, но мое общение с родственниками сводится к пустой и скучной трате времени, в течение которого я пытаюсь максимально избегать разговоров с кем-либо, начинаю потреблять обильное количество слабеньких ликеров и наконец-таки понимать, зачем я переехал в другой конец города и потерял все телефонные номера своих родных. Большая часть всей этой неловкости происходит в какой-нибудь странно пахнущей квартире, когда перед тобой стоит тарелка недоваренного бешбармака и ты тупо вглядываешься в телевизор и переключаешь каналы под бессмысленный щебет своих дальних татешек и агашек, которые все пытаются выяснить, почему ты не стал врачом и как же ты повзрослел с тех пор, как они последний раз тебя видели.

Обычно где-то между пинками под зад пробегающим мимо маленьким детям и вопросом «ты еще не женат?» я начинаю разглядывать расстеленный на полу узорчатый ковер и терять самого себя в собственных стеклянных мыслях и мечтах. Я люблю в такие моменты мысленно составлять странные списки. Во многих случаях мои списки сводятся к чему-нибудь типа «Штуки, которые могут поместиться в двойном подбородке моего двоюродного брата» или «Рейтинг членов семьи, которых будет наиболее трудно убить, когда я наконец потеряю свой разум». Дядя Марат служил в армии и имеет военную подготовку, но у него слабые суставы, ты сможешь его победить; тетя Раушан хорошо обращается с вилкой и ножом… — короче говоря, в таком духе.

Иногда я думаю: может быть, я слишком заигрался в рок-звезду? Нужно быть сильнее, бросить пить, бегать по утрам, искать карьерный рост, задуматься о родителях, подумывать о женитьбе и детях, о голодающих в мире, о внеземных цивилизациях, варить кофе поутру, есть долгий и обходительный завтрак, поцелуй в щечку, «пока, дорогая», «до свидания, дорогой», «дети, делайте уроки», семейная поездка в Турцию, внуки, кресло-качалка, последний слезливый взгляд на прошедшую жизнь, покой... А затем я закуриваю «Кент-4» и включаю собственный компьютер.

— Господи, кто читает этих ебаных блогеров с «Евижна»? — злобно думаю я, открывая популярный неприятно-желтый и приторный казахстанский веб-сайт. Счастливые, довольные морды в парках, офисах, на футбольных матчах и велосипедных прогулках скалятся на меня со страниц этой непритязательной блог-платформы. О чем могут писать в блогах личности с такими вот мордами, как у блогеров «Евижна»? О чем? Впалые лица, банальные взгляды на жизнь, эмоций ноль. Жертвы кинобизнеса, глянца и коммерческих банков.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.