Человек - [36]

Все попытки вырваться у оборотня сразу прекратились, а отдышавшись он уставился на Сергея преданными собачьими глазами.

— Ты, меня, понял? — еще раз раздельно проговорил Муромцев, держа Селиверстова за шиворот. — Ну! Отвечай, собака!

— Понял, понял, Светлый.

— Вот и хорошо, Савелий Гаврилович, — удовлетворенно сказал Сергей. — Жаловаться будешь, так это была профилактическая беседа. Здесь я в своем вправе, а магия к тебе не применялась. Так ведь?

— Так, Светлый.

— Ну, вот и отлично, — Муромцев отпустил оборотня и отвернулся, брезгливо вытирая руки платком.

От Савелия Петровича несло какой-то кислятиной не хуже, чем от настоящего бомжа. «Хорошо я тогда поступил. Правильно, хотя и не очень законно», — сонно подумал Сергей, всматриваясь в темноту. Кажется, они уже подъезжали к дому.

Глава 4

Он не то что бы проснулся. Муромцев часа два, как почти не спал. Просто его потревожило солнце. Яркое, отливающее расплавленным золотом, оно уже вставало из-за океана, готовясь к новому дню. Большие окна номера были распахнуты, шторы отдернуты, а из полуоткрытой двери ванной комнаты доносился негромкий шум воды и пение Алены.

Посмотрев на часы, которые показывали шесть утра, Сергей решил, что пора и быстро одевшись, заглянул в ванну. Алена плескалась под душем и, судя по ее хорошему настроению это было надолго. Подумав, что так даже лучше, он набросал ей небольшую записку, что вернется к вечеру, что целует и, взяв со столика темные очки, вышел из номера.

На парковке Муромцева уже ожидала служебная машина с водителем — пожилым австралийским аборигеном. Шофера звали Фрэнком. Он был Светлым Иным шестого уровня. На этот раз транспорт не был таким роскошным. Поздоровавшись, Сергей сел на заднее сиденье обычной, даже слегка потрепанной темно-синей «Тойоты» и машина тронулась. Муромцев ожидал, что они будут долго пробираться по городским пробкам Таунсвилла, но водитель бойко объезжал опасные места, попутно показывая Сергею местные достопримечательности.

Они проехали мимо небольшого, но, как показалось Муромцеву уютного ботанического сада с примыкающим к нему стадионом и какими-то, он не разобрал какими именно, игровыми площадками. Возможно даже бейсбольными. Потом Фрэнк вывел машину на прямую и, показывая на проплывающие мимо симпатичные одно и двухэтажные коттеджи, сказал:

— Белджиан Гарден. Дальше будет Роус бей. Там я живу.

Сергей довольно равнодушно таращился в окно на незнакомый ему тропический город, а водитель продолжал вещать:

— Гарбутт. Скоро будет аэропорт. Впрочем, вы там вчера уже были.

Автомобильных пробок Муромцев так и не увидел, а вскоре они уже мчались прямо на Север по отличному приморскому шоссе к белым пескам пляжей Коули Бич.

— Фрэнк, нам долго ехать? — поинтересовался Сергей у водителя.

— Как дорога, сэр, — ответил тот, благожелательно поглядывая на Муромцева в зеркало заднего вида. — Никогда не знаешь, что может случиться в пути. Хотя до Коули Бич не так и далеко.

— Все будет нормально, — успокоил его Муромцев, который загодя просмотрел линии реальности. — Путешествие пройдет как по-маслу. Верьте мне.

— Я пока так не могу, — улыбнулся Фрэнк. Зубы у него, как почти у всех темнокожих и людей и Иных были на удивление ровные и ослепительно белые. — Да и не смогу никогда. А, что значил «как по-маслу»?

— Это… у нас это означает, что все пройдет гладко, хорошо, удачно, — попытался объяснить Сергей.

— Гладко… По-маслу, — проговорил водитель. — Надо бы запомнить. До чего удивительный язык!

— Действительно, удивительный, — согласился с ним Муромцев, вспомнив ненормативную лексику своих соотечественников. — Извините, а вы давно работаете?

— Кому как, сэр. Для кого давно, для кого не очень. Если я еще на кэбах возил Главу Ночной Службы, это как, давно?

— Конечно давно, — улыбнулся Сергей. — Особенно по сравнению со мной.

— Это, как посмотреть. Вот я почти полтора века в Службе, а выше шестого уровня не поднялся. Да и куда мне с такой Силой? Ни в бой пойти, ни лечить толком… Так и работаю водителем. Вы же сэр, хотя и недавно в Иных, а достигли такого, что и многим старым из нас не всегда под силу. Так то…

Муромцев хотел было сказать, что даже древние с ним не могут сравниться, что он единственный в своем роде. Вот разве что Радомир посильнее его будет, но подумав, промолчал и стал смотреть в окно. Там, за поднятым стеклом бежала вдоль шоссе довольно узкая полоска травы, за которой начинался песчаный пляж с высокими пальмами. Еще дальше застыла кажущаяся издали неподвижной синь океана.

— Штиль, сэр, — угадал его мысли Фрэнк. — Почти.

Муромцев кивнул и поинтересовался:

— И часто он такой?

— Нет, конечно, — засмеялся водитель. — Это по случаю вашего приезда, сэр.

Сергей так и не понял, пошутил ли Фрэнк или сказал всерьез. У него сразу испортилось настроение. Насупившись, Муромцев прикрыл глаза. Океан. По сути это огромная и чрезвычайно глубокая лужа, а, поди, ж ты какое название. Даже ведь не море. Как это будет по-английски? Оушн, кажется. Говорила мне мама — учи иностранные языки! А по-австралийски? Алена рассказывала, что местный диалект довольно сильно отличается от британского варианта английского языка. Она же говорила, что еще пару — тройку десятилетий, и британцы с австралийцами вообще перестанут понимать друг друга без переводчика. Оушн. И вероятнее всего в этот самый оушн придется лезть. Ну и что ж? Поплаваем. Кто там, в глубине увидит меня? Никто. Только рыбки. И никто не наступит случайно на ласт… Или что там у меня вырастет в этот раз? Я и сам не знаю. И поэтому никто не спросит потом типа, а зачем вам эти элегантные изумрудные чешуйки? Они конечно красивы, но увы не вяжутся с обликом Иного, тем более Светлого. Или почему у вас такая иссиня-черная дельфинья кожа? И ласты? А зачем вам такое хмурое лицо и почему вы так плохо спите? А соответствует ли ваш уровень Силы вашим возможностям? А как вам удалось вернуться из Запрещенного Сумрака? И вообще, почему вы избегаете общения с коллегами, ограничиваясь только теми встречами, которые крайне важны. Сама Инквизиция и спросит. Они-то не знают всего. А мне нечего будет им ответить. И тогда они наверняка захотят проверить мою память. А закрываться мне нельзя и я не смогу им отказать. Потому что если откажу или закроюсь, то автоматически по всем их инструкциям окажусь вне закона. Если я сбегу на меня объявят охоту и все без исключения Иные, даже Светлые почтут своим долгом отловить меня и доставить в подвалы Европейского центра, а то и в сам Нью-Йорк. И тогда я естественно этого не захочу. Не прятаться же мне пожизненно глубоко в Сумраке? Так глубоко, что бы даже Ота Бенга или, скажем, Ассал не смогли меня оттуда достать. И мне придется защищаться. Это я умею делать хорошо. Навряд ли они меня в этом случае смогут взять… Вот только решусь ли я на такое?