Человек - [34]

— Только замерз. Толку от твоей рыбалки! — шутливо поворчала практически не пьющая Ирина и вслед за Аленой, смело опрокинув в рот водку, сразу схватилась за горячий бутерброд.

Все оценили ее мужественный поступок громкими одобрительными возгласами, и началось шумное веселье. В конце концов, они настолько разошлись, что не поставь Сергей магическую звуковую защиту — не миновать им жалоб соседей и разбирательства в милиции.

Только к четырем утра все немного успокоились, и Гоша, протянув Муромцеву гитару, торжественно произнес:

— Прошу, маэстро…

— Я сегодня не в голосе, — нарочито хрипло и несколько жеманно попытался отшутиться Сергей, но вся компания настойчиво стала его просить и Муромцев быстро сдался.

Свет в гостиной был притушен, спиртное выпито. Все это настраивало его на лирический лад и, Муромцев еще раз проверив гитару, провел пальцами по струнам. Публика терпеливо ждала. Алену, сидевшую, напротив, в царившем полумраке он почти не видел, но чувствовал, что и она смотрит на него. Тогда усевшись поудобнее Сергей взял несколько аккордов и запел тихим задушевным голосом. Сначала не очень уверенный в себе после выпитой водки через несколько минут Муромцев уже пел свободно. Во весь голос. Исполнил не только несколько обычных для его репертуара песен Визбора, но и кое-что из Анчарова, Кукина. Под конец Сергей разошелся до того, что рискнул замахнуться на более сложные для него песни Митяева, которые на удивление неплохо получились. А может ему так показалось из-за водки. Муромцев этого не знал. Да и не хотел знать. Главное, что всем и ему, в том числе в этот момент было хорошо.

Устав, Сергей хотел было отложить гитару, но неожиданно для себя вдруг запел любимую в Патруле песню на мотив «Баксанской» Визбора. Слова к ней когда-то давно сочинил Андрей. Он же положил их на эту известную и когда-то очень популярную мелодию:

Где вампиры тропы оставляют,

Ведьмы, где заклятия творят,

Эту песнь сложил и распевает,

Светлых магов боевой отряд.

Нам знакомы все вокруг дозоры,

И не страшны демона рога,

Дан приказ не долги были сборы,

На поимку Темного врага.

Помнишь, товарищ оборотня вой,

Как развоплотили эту тварь с тобой,

Помнишь девчушку, что тогда спасли,

Темные ведьмаки еле ноги унесли.

Помнишь, товарищ Сумрака слои,

Помнишь, как сквозь них мы с тобой прошли,

Как поймали ведьму у нее в дому,

Помнишь, как вернулись, не смотря на Тьму.

Кружка с чаем уж давно остыла,

Экстра — класса маг тебя хвалил,

Ты на службе, здесь все сердцу мило,

Только вот потратил много Сил.

Ловкими усталыми руками,

Заряжал свой верный амулет,

И о чем — то думал временами,

Вспоминая сотни прошлых лет.

Закончив петь, Муромцев, наконец, полностью иссяк и, отложив гитару с наслаждением, потянулся, откинувшись на широкую спинку кресла. Там был еще один куплет, но в этой компании даже после изрядной дозы спиртного Сергей не рискнул бы его исполнить. Ни к чему это было. Вскоре Муромцев пожалел, что поддавшись чувству, спел и эти два куплета.

Его маленькая аудитория несколько подавленно молчала. Гоша задумчиво все помешивал и помешивал ложечкой в стакане, как в песне давно остывшего чая. Ирина, запрокинув голову, почему-то разглядывала на потолке светящиеся в полумраке декоративные звезды. И только Алена, молча, с незнакомым ему выражением лица смотрела на Сергея. Когда пауза несколько затянулась, Муромцев с беспокойством спросил:

— Что, други, мои? Не понравилась?

Хотя он уже и сам понял, что действительно зря исполнил последнюю песню. Это был какой-то внутренний, неподконтрольный ему порыв, вызванный то ли обстановкой, располагающей к откровениям, то ли выпитым спиртным. Сергей не знал. Но одно ему было известно точно. «Такие порывы надо контролировать, Патрульный! Великий Сумрак! Что бы на это сказала Инквизиция! Чародей хренов. Расчувствовался! Поменьше эмоций и побольше холодного расчета. Так и только так!»

Ирина, не отрывая взгляда от потолка, медленно произнесла:

— Песня хорошая, не спорю. Но как-то все слишком…

— Натурально, — подсказал Гоша жене.

— Да, именно это слово, — согласилась с ним Ирина. — Очень натурально для песенки о нереальном. Я бы даже сказала жизненно. Понимаешь?

— Серёнька, не слушай их, — встряла в разговор Аленка. — Я одна понимаю твое творчество, а они еще до него не доросли. Вот такушки! — и она показала Гоше язык.

— Это не моя песня. Я ее просто пою иногда. Когда просят…, - он чуть не сказал «когда просят наши», но во время осекся. «Совсем разболтался!» — обругал себя Муромцев.

— Ну и пусть, что не твоя. Зато ты ее исполняешь. И очень хорошо! А некоторые, — Алена с напускным гневом взглянула в сторону Гоши. — Не ценят.

— Я вот, что думаю, — задумчиво произнесла Ирина. — А если бы все это было на самом деле? А?

«Так», — подумал Муромцев. — «Пора уводить разговор от этой скользкой темы».

Только открыл рот, как его опередил Гоша:

— Вся эта сверхъестественная чушь, Ириша, это не актуально. Было и прошло…

— А что в наше время актуально? — ухватился за неожиданно появившуюся возможность Сергей.

— Внутриполитическая и международная обстановка! — торжественно провозгласил Гоша. — Разоружение, например. Оно меня сильно беспокоит!