Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс - [143]
Несмотря на то что, к счастью, еще день и ярко светит солнце, я не питаю никаких иллюзий: этой ночью нам придется сразиться с бурей. Бесполезно ложиться в дрейф, лучше переждать непогоду у берега, под защитой мыса Абу-Доредж, до которого рукой подать.
Заброшенная бесплодная земля Египта переливается золотистыми тонами, но уродливая телефонная линия, бегущая берегом моря, нарушает очарование ее величественного безлюдья. Передо мной расстилается унылая бездушная местность, ощетинившаяся бетоном.
Узкая полоска пляжа, отделяющая море от каменистой пустыни, усеяна странными предметами. Я различаю в бинокль причудливую свалку всякой всячины, нанесенной течением с помощью северных ветров. Для праздных моряков, ожидающих перемены погоды, нет ничего более увлекательного, чем рассматривать подобные дары моря.
На краю пустыни, у подножия скалистых гор с безводными оврагами, на фоне иссушенного солнцем безучастного к жизни пейзажа эти жалкие отбросы становятся волнующим символом недолговечной судьбы плодов человеческого труда перед лицом вселенной.
Чего тут только нет: щетки, вешалки для полотенец, разбитая мебель, циновки и пустые ящики со всех уголков света: из Японии, Норвегии, Константинополя, Марселя, Австралии и Канады… Самые старые из них, оттесненные от моря и потерявшие свое лицо, уже рассыпаются в прах. Другие, только что вынесенные волнами на берег, каждый день омываемые приливом, сияют на солнце, гордо являя взору свою принадлежность к той или иной досточтимой компании, например, к фирме Дюран и К°, словно это может придать им вес в глазах равнодушной к ним пустыни. Но мало-помалу буквы тускнеют, и ящик, точно утративший иллюзии, стареет и превращается в кучу трухлявых досок, еще напоминающих о могучем дереве, срубленном топором человека. Затем дерево, хранившее память о прошлом, в свою очередь обращается в прах, и ветер развеивает его по пустыне. Такая же участь постигнет когда-нибудь и славную фирму Дюран, и любые плоды трудов человеческих, а холмы будут все так же отбрасывать тень в глубь безводных оврагов.
XL
Шаррас
После девятидневного плавания при попутном ветре мы выходим в спокойные воды Дахлакского архипелага. Я вижу вновь те самые места, где несколькими годами раньше овладевал ремеслом ловца жемчуга. Вдалеке по-прежнему виднеются знакомые силуэты фелюг ныряльщиков, бросивших якорь на зеленых отмелях между плоских островов. Вот большой остров Дахлак-Кебир, приземистые холмы которого появляются из-за горизонта подобно цепочке островков. Перед моими глазами возникает мираж-оазис, где впервые старый Саид Али поведал мне чудесное предание о жемчуге — каплях росы, на которых волшебный свет луны запечатлел отблески радуги… К этим воспоминаниям примешивается ностальгия, возрастающая по мере того, как приближаются высокие антенны радиостанции Массауа.
Я вхожу в порт на закате. Несмотря на то что я уверен в благополучном исходе такалайского дела, я жду прихода местных властей с некоторой тревогой.
Аскеры из санитарной службы забирают мои документы и предупреждают, что санитарный врач сам произведет осмотр парусника и экипажа. Он обходит суда в восемь часов утра, значит, придется подождать до завтра.
На рассвете в порт входит большое пассажирское судно компании «Ллойд Триестино». Ежемесячное появление океанских пароходов, совершающих круизы между Триестом и Индией, — немаловажное событие для маленького порта. На этой линии можно было бы обойтись без данного порта захода, но слава Италии обязывает, чтобы столица скромной колонии значилась в расписании рейсов пассажирских судов, ставших итальянскими после того, как Триест был отвоеван у Австрии.
Великан неловко движется в тесном портовом бассейне, пытаясь отыскать место для швартовки, на потеху ребятишкам, играющим на берегу моря. Наконец пароход кое-как пристраивается у причала рядом с моим судном. Несмотря на ранний час, с палубы первого класса свешиваются головы пассажиров, рассматривающих мою ореховую скорлупу, над которой нависла стальная глыба. Кто-то окликает меня, и, задрав голову, я вижу наверху загорелое лицо человека в розовой пижаме. Где я его видел? Непокрытая голова и утреннее неглиже могут до неузнаваемости преобразить облик человека, которого раньше пришлось видеть в шлеме и пиджаке. Он обнимает за талию довольно молодую толстую даму, увенчанную шапкой мелко завитых волос; она тоже наклоняется над бортом, зевая во весь рот, словно собирается проглотить мое судно, а ее кавалер показывает на меня пальцем, как на ученую обезьянку или другую диковинку.
Я рассеянно улыбаюсь в ответ, напрягая память, но незнакомая пара внезапно переходит к другому борту, чтобы поглядеть, что творится на набережной.
Из-за прибытия парохода санитарный врач встал пораньше и начал обход трех судов, включая мое, дожидающихся его со вчерашнего дня.
Команды выстраиваются на причале возле здания санитарной службы. Поскольку все члены экипажа держатся на ногах, врач делает заключение, что они совершенно здоровы, и разрешает им увольнение на берег. Наконец подходит моя очередь: доктор словно нарочно оставил меня напоследок. Он отвечает мне с улыбкой на безукоризненном французском языке, глядя на меня с нескрываемым интересом.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая была с восторгом принята читателями, а за писателем прочно утвердилась слава «писателя-корсара».
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была встречена читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
Сборник "Морские досуги" № 5 — это продолжение серии сборников морских рассказов «Морские досуги». В книге рассказы, маленькие повести и очерки, объединенных темой о море и моряках гражданского и военно-морского флота. Авторы, не понаслышке знающие морскую службу, любящие флотскую жизнь, в юмористической (и не только!) форме рассказывают о виденном и пережитом.Книга рекомендуется для чтения во время "морского досуга" читателя.Содержит нецензурную брань!
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
О яхте и ее экипаже я всегда говорю МЫ. В первый раз мы переплыли Атлантику из Нью-Йорка в Тель Авив в далеком 1993 году. Сделали мы это на парусной лодке "Тиша", 1976 года рождения. После этого, старая "Тиша" прожила в марине Тель-Авива пятнадцать лет. Ходили, как всегда, на Кипр, в Турцию и Грецию. Обычно укладывались в отпускные или праздничные дни. Возможности работающих людей. И только в самые последние годы появилась новая и очень удобная для более длительных морских переходов категория - начинающие пенсионеры.
Женщина, увлекающаяся духовными практиками, спонтанно подключается к сознанию молодого мужчины. Внимая его мысли и, разглядывая окружение, она осознаёт, что оказалась в XVII веке. Не зная механизма телепатического переноса, не может «отключиться» и вынуждена приспосабливаться к существованию в двух временных континуумах одновременно.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.