Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс - [137]

— Вам неслыханно повезло, — заявляет Ставро. — Я провел кошмарную ночь и думал, что все пропало. Я послал человека, чтобы предупредить вас об опасности и передать, чтобы вы оставались на месте, но он опоздал: вы уже вышли в море, а Джебели был Бог весть где! Полиция задержала рыбака, который стащил два мешочка из вашей бочки. Чтобы выгородить себя, он сочинил целую историю о караване, доставившем товар из Сирии. Если бы вы были на азиатском берегу, вас бы схватили. Я узнал через верных мне агентов, что возле мыса Рас-Судр было замечено стадо верблюдов. Оповестить полицию — то же самое, что поджечь стог сена. Все силы были брошены на этот берег залива. Почуяв близкую наживу, охранники с африканского берега тоже рьяно взялись за дело, и это внушило мне серьезные опасения на ваш счет.

В этот момент раздается стук в дверь. Ставро меняется в лице, а я удивляюсь впечатлительности контрабандиста. Мы сидим, затаив дыхание, ожидая нового удара, но человек за дверью терпеливо ждет: значит, это свой.

Женщина открывает дверь и впускает Джебели.

У Ставро слегка трясутся руки, и на лбу выступает пот Он вопрошающе смотрит на пришедшего.

Джебели приветствует нас со своей всегдашней невозмутимостью.

— Ну, как дела? Говори же скорей.

— Ничего. Все в порядке, слава Аллаху… Словом, все могло бы быть гораздо хуже.

— Значит, что-то случилось?

— Да, охранники вчера заметили лодку, но не узнали ее. Они рассказали об этом, видимо, чтобы оправдать свое бегство. Этим утром офицер с двадцатью солдатами обследовали место, где была замечена лодка…

Джебели прерывает свой рассказ и достает сигарету.

— Дальше, что было потом? — спрашивает Ставро, белый как полотно.

Джебели спокойно глядит на него своим единственным глазом и неспешно прикуривает от свечи.

Ставро сжимает кулаки, словно собираясь наброситься на него.

— Потом, — невозмутимо продолжает Джебели, — нашли следы костра; зола уже остыла, но было ясно, что его жгли этой ночью. Оба охранника растерялись. То, чем они объясняли свое бегство, теперь выглядело неубедительным. Очаг под открытым небом, разбросанные повсюду следы, никакого признака верблюдов — все это говорило о том, что здесь разводили костер рыбаки, дожидавшиеся улова. В окрестностях тоже не было обнаружено следов верблюдов. Тогда офицер пришел в ярость и отправил охранников на восемь дней в карцер в наказание за трусость.

Рассказ Джебели возвращает Ставро к жизни. Его лицо разглаживается, краска вновь приливает к щекам, и старый партизан с портрета презрительно взирает на своего сына, в чьем исполинском теле прячется трусливая душонка. «От огня остается пепел», — говорят арабы…

Успокоившись, Ставро вновь обретает свой внушительный вид, и его серые орлиные глаза свирепо и неустрашимо сверкают из-под бровей. Он провожает меня к дверям, потирая руки, и назначает встречу на следующий день в Каире, где я должен получить окончательный расчет в случае благоприятного исхода.

XXXV Евреи

Теперь можно оставить судно без всяких опасений. В тот же вечер я уезжаю в Александрию, чтобы разыскать Шушана и продать ему оставшийся жемчуг. Он оставил мне адрес своих братьев, когда мы в последний раз встречались в Массауа.

Приехав в Александрию, я сажусь в старую коляску — местный экипаж — и отправляюсь по указанному адресу на улицу Сесострис, расположенную в самом богатом квартале города. Здесь находится шикарный ювелирный магазин братьев моего друга. Меня встречают с сердечным радушием, принятым у евреев. Жак говорил обо мне, господине Анри, и я для них — старый знакомый…

— Да, Жак здесь. Он приехал из Массауа дней десять назад. Он скоро придет, сейчас только девять часов, слишком рано для него. Вы принесли жемчуг?

Они сразу берут быка за рога.

Я показываю им то, что у меня осталось. Скорчив презрительную гримасу, они начинают осторожно торговаться.

— Но я не очень-то хочу это продавать, — говорю я. — Я просто показываю, чтобы узнать ваше мнение.

— Вы не правы, честное слово, не правы. Смотрите, что принес Жак.

Один из торговцев открывает шкатулку и показывает мне изумительный жемчуг, рядом с которым мой товар выглядит очень бледно.

— Ну, — спрашивает он, — как вы думаете, сколько он за это заплатил?

Он называет столь мизерную сумму, что я теряю дар речи.

— Цены на жемчуг падают с каждым днем, — продолжает торговец после паузы, — в моду входят бриллианты… Смотрите, какой великолепный камень. Я приобрел его по случаю, под залог. Вы должны его взять и отделаться от вашего жемчуга. Вот это будет сделка!..

Я чувствую себя бараньей косточкой, которую облепили муравьи. Меня здесь обчистят до нитки.

К счастью, появляется Жак; ему сообщил о моем визите слуга-бербер. Жак бросается ко мне с распростертыми объятиями. Я очень рад вновь встретиться с этим славным, честным и открытым парнем, с ним связаны мои воспоминания об Африке, где я делал первые шаги в торговле жемчугом. Кроме того, меня все еще занимает тайна, окутавшая смерть Саида Али, ибо в свое время я так и не разгадал этот секрет[39].

Я следую за Жаком в комнату, где он заканчивает свой утренний туалет. Чтобы поставить все точки над i, я открываю ему истинную причину своего приезда.