Человек, который умер дважды - [11]

— Хорошо… — говорит Крис.

— Все трое — в одежде с капюшонами. У одного — бордового цвета «Найк» с белыми завязками, у двоих других — черные «Адидас». Кроссовки: белые «Рибок», белые «Адидас», а третьи… забыл. — Ибрагим виновато смотрит на Криса.

— Да, понимаю, — отзывается Крис.

— Я точно помню, что у одного из белых мальчиков были часы на бежевом ремешке с голубым циферблатом, а на левой руке у другого белого — татуировка, три звезды. У бангладешца — рубцы от прыщей на правой щеке. У одного еще на лице я заметил раздражение после бритья, но это быстро проходит, не думаю, что продержится до завтра. Еще видел дыру на джинсах, а в ней — кусочек татуировки на бедре, мне показалось, это эмблема какой-то футбольной команды. «Брайтон» или «Хоув Альбион». И я разобрал буквы «м-п-и-о-н», это может значить «чемпион», но присягнуть я не готов. Боюсь, это все, что я запомнил. Все в каком-то тумане.

Джойс улыбается. Молодец Ибрагим.

— Хм, честно говоря, я так много и не ожидал, — признается Крис. — Мы выследим их по уличным камерам и эти велосипеды найдем. Мы их достанем.

— Спасибо, — говорит Ибрагим. — И еще я знаю, как зовут того, кто первым на меня напал. Это пригодится?

— Вам известно имя?

— Когда я уже лежал, они закричали: «Ходу, Райан!»

— «Ходу, Райан»? — повторяет Крис.

— Вот он-то вам и нужен, — вмешивается Рон. — Он ваш. Хватит тут болтаться, ступайте и арестуйте Райана.

— Если я арестую всех местных Райанов с криминальным прошлым, нам не хватит камер, — говорит Крис.

Входит сиделка, и Джойс все понимает по ее лицу. Она встает.

— Нам пора, мы мешаем медсестрам работать.

Все по очереди бережно обнимают и целуют Ибрагима, а потом гуськом выходят за дверь. Задерживается только Рон.

— Идем, Рон, — зовет Джойс. — Домой пора.

Рон переминается с ноги на ногу.

— М-м-м, я останусь.

— Останешься здесь?

— Да, просто… мне пообещали раскладушку и разрешили остаться. — Рон неловко пожимает плечами. — Составлю ему компанию. У меня айпад, можно кино посмотреть.

— Я давно хотел увидеть один корейский фильм, — вставляет Ибрагим.

— Только не его, — отвечает Рон.

Джойс подходит к Рону и обнимает его, чувствуя, что он смущен, как и она.

— Пригляди за нашим мальчиком.

Она выходит за дверь и, пока та закрывается, видит, что Крис и Донна совещаются с Элизабет.

— Телефон просто выхватили, так что экспертиза ничего не даст, — говорит Крис. — И свидетелей, как мне сказали, не было. Камер наблюдения там тоже нет, они наверняка об этом знали. Конечно, по описанию Ибрагима мы их найдем, но на допросе они рассмеются нам в лицо.

— И отправятся на все четыре стороны, чтобы проделать то же самое с кем-нибудь еще, — добавляет Элизабет. — И вы позволите выйти им сухими из воды после того, что они сотворили с Ибрагимом?

Крис озирается, убеждаясь, что вокруг все свои.

— Конечно, просто так мы их не отпустим. Мы возьмем их, это я обещаю. Помурыжим немножко. Но кроме этого я и Донна ничего сделать не можем.

Элизабет смотрит на него:

— «Мы с Донной», Крис. Сколько раз проходили?

Крис пропускает упрек мимо ушей.

— Но я достаточно хорошо знаю вас, Элизабет, чтобы предположить: вы, вероятно, сумеете что-то сделать. Вы, Джойс и Рон?

— Продолжайте, — говорит Элизабет. — Я слушаю.

Крис обращается к Донне:

— Донна, кто подходит под описание Ибрагима? Имя, одежда, татуировка.

— Полагаю, это Райан Бэйрд, сэр.

Крис кивает и оборачивается к Элизабет:

— И по-моему тоже, Райан Бэйрд.

— Райан Бэйрд, — повторяет Элизабет. Это утверждение, а не вопрос. Информация заперта в сейф и никуда не денется.

— Так что мы сейчас пойдем его задержим, допросим, услышим в ответ «ничего не знаю», а потом отпустим, и он уйдет с ухмылкой на физиономии и с осознанием, что ему опять все сошло с рук.

— Нет, на сей раз не сойдет, — говорит Элизабет. — Никому не позволено обижать Ибрагима.

— Я надеялся это услышать, — кивает Крис. — Вы ведь знаете, как много все четверо значите для нас, да?

— Знаю, — отвечает Элизабет. — И надеюсь, вы оба тоже знаете о нашем отношении к вам.

— Знаем, — говорит Донна. — А сейчас пойдем и задержим Райана Бэйрда, и помилуй, господи, его душу.

— Не думаю, что бог ему поможет, — замечает Джойс, глядя на то, как больничный носильщик вкатывает в палату Ибрагима раскладную кровать.

Глава 9

Элизабет никак не может сосредоточиться. После того как вчера вечером увидела Ибрагима на больничной койке, опутанного трубками, — совсем как Пенни когда-то. Она не хочет больше никого терять.

И все-таки надо собраться с мыслями. Она гуляет по лесу высоко над Куперсчейзом в обществе Дугласа Миддлмисса. Бывшего мужа и нового подопечного. Она не напрашивалась на эту работу. Вокруг Дугласа умирают люди. Слишком часто.

Почему она вышла за него? Ну, он подвернулся под руку примерно в тот момент, когда она решила, что ей пора замуж. А он, каким бы опасным ни был, казался добрым. По крайней мере, хорошо притворялся. Да и будто ей самой не доводилось убивать? Окажись сейчас перед ней Райан Бэйрд, ее список, пожалуй, пополнился бы.

За ними тащится вполне довольная собой Поппи в наушниках. Это компромисс: Поппи обязана не выпускать Дугласа из виду, но так Дуглас может свободно разговаривать с Элизабет.