Человек, который не хотел любить - [8]

— В мире полно красивых девушек. Эта не замужем, у неё нет парня, возможно, она недавно с кем-то рассталась, и теперь ей просто хочется влюбиться... И тут подвернулся я.

— И что? Что в этом плохого? Наверняка с ней даже весело. Просто возьми и узнай, какие достоинства есть у этой женщины, какая она в постели, как готовит. Нужно просто дать ей шанс…

— Да, но она показалась мне поверхностной. В лучшем случае, она отлично владеет врождённым качеством всех женщин.

— Каким?

— Умением плакать.

Тогда Джанфилиппо дал ему уйти. Сам он некоторое время наблюдал за тем, как его брат идёт по коридору. А затем вернулся к женщинам и сел между ними. Погладил ладонь Бенедетты.

— Какой странный тип, твой брат… Но он мне понравился. Жаль, что у него вечером дела...

— Да...

— Вообще-то, он понравился нам обеим… Именно это я говорила Габриэлле, было бы здорово, если бы они... Да, мы могли бы пригласить их в наш загородный дом...

Джанфилиппо тут же понял, что она имела в виду.

— Да, было бы здорово. Только вот у моего брата есть маленькая проблемка…

Бенедетта и Габриэлла сначала посмотрели на него с любопытством, а потом – с беспокойством.

— Какая?

— Он не хочет быть счастливым.

5

Андреа с закрытыми глазами слушал музыку в наушниках. Затем он открыл глаза и посмотрел на видео, где появилась София. Её руки летали над клавишами, голова была наклонена, лицо закрыто волосами, упавшими вперёд и танцующими вместе с ней, а она качалась, сидя за инструментом, захваченная своими собственными нотами.

Её каштановые волосы были светлее обычного, да и сама она была бледнее. Был сентябрь, её последний концерт.

Андреа смотрел на неё. Камера приблизилась к её лицу и в данный момент показывала её в профиль. София с закрытыми глазами играла финал пьесы. Андреа начал двигать головой в том же ритме, что и она, позволяя себе раствориться в этом фрагменте, в этих последних нотах, таких сильных, таких трогательных. Без спросу по его щеке прокатилась слеза. Он всё также двигал головой, не зная, что причиняет ему такую боль: воспоминания из-за этого видео, которое снял он сам со сцены консерватории, когда ещё мог передвигаться самостоятельно, или то, что с того момента всё прекратилось. София никогда больше не играла. Её невероятный признанный дар остался в стороне, заброшенный на чердак, забытый. Как не открытый подарок, как не подаренный поцелуй.

Слушая аплодисменты на видео, Андреа вдруг почувствовал на себе взгляд и опустил монитор ноутбука. Перед ним появилась София на восемь лет старше.

— Эй... С кем переписываешься? Я ревную.

Андреа снял наушники.

— Привет, любимая, я не слышал, как ты вошла... — он улыбнулся ей и попытался поставить ноутбук на столик рядом с ним, но ему пришлось приложить немало усилий для этого действия, словно этот маленький шаг был проблемой, непреодолимой трудностью. София тут же оказалась рядом с ним и помогла. — Нет, оставь его здесь... Может, потом он мне снова понадобится.

— Я тебе его отдам, когда уйду.

— А...

— Что это значит?

— Ничего, просто... ты снова собираешься уйти...

— Дорогой, ты как всегда не помнишь, но я делаю это каждый день… у меня урок.

— Мне кажется просто нелепостью, что ты делаешь это. Ты могла бы зарабатывать в тысячу раз больше, играя и давая эти концерты, на которые приезжали люди со всего мира, чтобы послушать тебя. А вместо этого ты упёрлась и даёшь уроки музыки в школе.

— Опустив тот факт, что я даю уроки не только в школе, но и в консерватории, скажу то, что ты и сам знаешь: мне очень нравится учить, ведь встречается множество юных дарований.

— Ага, как этот Даниеле, который написал тебе любовное письмо…

— Ему ведь семь лет!

— И что? Пока он растёт, ты всё время будешь его мечтой.

— Да, но есть небольшая деталь: когда ему исполнится восемнадцать, мне уже будет сорок!

— И? Сейчас в моде пары, в которых мужчина гораздо моложе...

— Милый... — София улыбнулась ему и поцеловала в губы, — ты же знаешь, что мне нравится идти против течения, разве нет?

В этот момент она случайно наткнулась на мешки с мочой и калом. Она собиралась убрать их, когда Андреа её остановил.

— Нет, оставь...

— Но они полные.

Андреа ответил с яростью:

— Я сказал, чтобы ты их оставила!

София испуганно отстранилась от него из-за этого неожиданного крика. Андреа понял это и сказал ей уже спокойнее:

— Позже придёт Сюзанна. Я хочу, чтобы это сделала она.

— Конечно... Ты прав, — но этого ей показалось недостаточно. — Прости меня.

Тогда она ушла на кухню, разобрала сумку с продуктами, одну за другой, и, пытаясь отвлечься, стала наводить порядок в холодильнике. Затем она остановилась, оперлась руками о стол и закрыла глаза. Сделала глубокий вздох и, снова открыв их, посмотрела вокруг себя. Вдруг всё показалось ей старым. Словно мир остановился и стал неподвижным. Словно всё здесь находилось с незапамятных времён: лампа, повешенная в углу, справа от холодильника; тостер в верхнем шкафчике; деревянная доска; старая большая ложка. Словно её жизнь парализовало в тот день.

Она посмотрела на часы.

«Поверить не могу, уже так поздно! Я голодная... Уже полдесятого. Сколько времени нужно, чтобы обменять пиццу? Если бы я заранее знала, то не стала бы просить. Подошла бы и та...» София засмеялась. Как же глупо было ссориться из-за подобных вещей! К тому же, в последнее время она чувствовала себя такой вдохновлённой. Ничего никому не говоря, особенно Андреа, она готовила ему сюрприз – то, что должно было соединить их навсегда: пассаж Листа «Фантазия-соната по прочтении Данте», она считала это самой красивой пьесой, даже более возвышенной, чем «Годы странствий». Это было произведение, которое трогало её до глубины души, как ей казалось — более того, она была уверена в этом — оно трогало её так же, как и композитора, который его написал. Лист был безумно влюблён в принцессу Каролину Ивановску, а сто пятьдесят лет спустя она, София, ничья принцесса, посвятила эту пьесу своему возлюбленному, своему принцу — да, она не стыдилась называть его так.