Человек, который хотел выпить море - [19]

– Я сам поговорю с ним.

– Ты? – недоверчиво улыбнулся отец.

– Да! Где его можно найти?

– На собрании. Это там, в шестнадцати тысячах могилах отсюда. – И он снова откашлялся. – Но ты ведь потом вернешься? Расскажешь мне, как все прошло?

Лукасу очень хотелось обнять его, но отец мог из этого заключить, что сын не собирается возвращаться. Лучше он обнимет его после того, как встретится с Зефирой. А потом вернется и пригласит отца на чашку кофе, чего при его жизни никогда не делал. А за кофе он расскажет этому человеку, на которого так старался не стать похожим, что и походкой, и привычкой откашливаться, и обыкновением смотреть на собеседника вскидывая левую бровь, и даже улыбкой и манерой танцевать он все больше и больше напоминает своего старика. Отцу будет наверняка приятно это услышать!

– Я вернусь, – сказал он. – Только пока не говори матери. Я хочу сделать ей сюрприз.

18

И. Лукас пошел дальше и скоро затерялся среди несчетного числа могил. Он ощутил себя одиноким и заброшенным.

– Шестнадцать тысяч могил! Разве я успею попасть На это собрание до своего пробуждения?

Внезапно прямо перед ним возник Арис с лопатой в руке.

– В чем дело? – спросил он. – Куда ты подевался? И где лопата, которую я тебе дал?

Лукас рассказал ему, что то и дело сталкивается с людьми, о которых и думать забыл, а девушку, занимавшую все его мысли, никак не может отыскать. И добавил, что у него здесь появились новые обязательства, которые он на себя принял.

– Отцовских родителей я мог бы поискать и в другом сне, – сказал он. – Но Зефира не даст мне больше шанса, и я всю оставшуюся жизнь буду вспоминать, как покинул ее тогда на берегу, безо всякой надежды на искупление.

– Может быть, это именно то, что ей надо?

– Если бы не она, я бы до сих пор гнался за Нестором! Вот это было бы самым жестоким наказанием!

– Где ж она тогда? И почему тебя избегает?

– Просто у нее есть гордость. Я уже три раза подвел ее. Это только справедливо, что я должен найти ее могилу и там попросить у нее прощения.

Впервые он признался другому человеку в своей трусости. В его голосе звучало такое отчаяние, что Арису стало его жаль.

– Я перенесу тебя на собрание, – сказал он.

Лукас воспрянул духом и заново преисполнился решимости. Он пообещал другу, что отыщет лопату и в благодарность поможет ему откопать храм Артемиды. Потом крепко ухватился за пояс Ариса, и они взлетели над кладбищенским участком Лероса с его лоскутным одеялом могил, рассыпанных по бескрайнему газону, исчерченному сплетением лесенок и аллей. Переполняемый приятным волнением, которым обычно сопровождается подобный полет, Лукас на миг забыл о Зефире и о других мертвецах, покоящихся в земле. Но по кладбищу уже разнесся слух, что он собирается повидать директора, и недовольные местоположением своих могил стали окликать его снизу, прося замолвить за них словечко. До его ушей явственно доносились их голоса. Но только раз он попросил Ариса снизиться – голос показался ему знакомым, и, когда Арис сделал вираж влево и, вернувшись назад, описал круг над аккуратной лужайкой, по которой были разбросаны надгробья, Лукас узнал одного из старых завсегдатаев своего ресторана.

– Я спроектировал самые известные в Монреале, да и во всей Канаде здания, – сказал ему этот человек. – Я обучил сотни молодых архитекторов. Я участвовал в деятельности Красного Креста и Комиссии по международной амнистии, я написал три книги и два раза объехал вокруг земного шара. И какую же фотографию поместили мои дети на памятнике? Ту, на которой я разрезаю рождественскую индейку! Велите им заменить ее, когда вернетесь домой!

Лукас пообещал, что поговорит с его детьми, и друзья полетели дальше и вскоре увидели огромную толпу. Как ни был Лукас счастлив, что скоро узнает, где найти могилу Зефиры, но все же он несколько опечалился, что полет подошел к концу. Пока они приземлялись, он от всего сердца попросил Господа, чтобы, после того как вновь обретет способность радоваться и прежде, чем его самого положат в могилу, ему было позволено хотя бы разок полетать самостоятельно.

19

Стоявший на камне мужчина обращался к толпе, возглавляемой группой священников и высокопоставленных лиц. Лукас пробрался к ним и попросил разрешения поговорить с директором. Но директор, как и прочие важные лица, был настолько увлечен речью оратора, что попросил подождать ее окончания.

Оратор был молод и хорош собой и в то же время внушал почтение рослой фигурой, задрапированной плащом, бородой и развевающимися волосами. Он обращался к толпе, театрально жестикулируя, а его сильный, хорошо поставленный голос властно приковывал всеобщее внимание.

– Так же ясно, как вы слышите сейчас мой голос, я сам слышал Голос, говоривший: «Опиши в своей книге события, которым ты сам был свидетелем, которые уже имели место и которые случатся после».

Арис спросил стоявшую рядом женщину, что это за человек.

– Апостол Иоанн, – ответила она. – Он ищет уединенный остров, где мог бы обосноваться и написать книгу, которая прославит этот приютивший его остров. Я с радостью уступила бы ему свое место. Подумайте только – писатель! И как божественно красив!